| ” | Ваши отцы покорили всю Европу! Они уничтожили Германию, Россию, Англию и унизили Америку! И хотя победа оказалась у нас украдена, никто не будет оспаривать доблесть, храбрость и силу французского солдата тех лет. Однажды мы уже победили всех врагов...
|
“ |
| ” | Французы наконец-то объявили нам войну? Хорошо... тут уже становилось скучно. (Рейнхард Гейдрих)
|
“ |
Последняя война, также Третья Великая война - глобальный вооруженный конфликт между Великой Антантой и Альянсом Свободных наций, начавшийся в апреле 1962 года после событий Русского возвращения. Уничтожение Восточного царства и гибель всей царствующей семьи стали поводом для Таврики и Империи Французской нации потребовать от Армии свободы покинуть занятые ею территории. Гневный ультиматум от Леона Сен-Жоржа запустил дипломатический кризис, ставки в котором все время только повышались.
Последняя война стала одним из самых (если не самым) разрушительных конфликтов в истории человечества...
Ее итоги навсегда определили ход развития истории человечества.
Причины
В 1940-м году Французское Государство, Третья Речь Посполитая, Итальянское государство, Скандинавия и Великая Румыния изменили всю историю мира. Реваншисты обрушились со всей яростью на "красный блок", быстро разгромив Германию и Свободную республику. Ослабленная неумелыми реформами немецкая армия и превращенная в сборище ополчнцев русская ничего не могли противопоставить атакующему противнику. Славное поражение Первой империи в Великой войне было отомщено - теперь Париж контролировал почти всю Европу.
Но "почти" не устраивало Высший французский совет. Группа радикалов в нем саботировала попытки переговоров с Вашингтоном, доведя ситуацию до точки кипения. Осенью 1940 Франция объявила войну Соединенным Штатам Америки и Британскому Содружеству, собираясь сокрушить последние страны, способные оспорить владычество французов. Эта война уже не была настолько простой и легкой, как Восточная кампания, но США допустили целый ряд непростительных стратегических ошибок, в числе коих первой стоит поздний переброс сил флота в восточную Атлантику. Cловом, в июле 1943-го все было кончено: остатки американо-британских войск капитулировали в Англии и Шотландии по приказу президента Трумэна, застрелившегося после отдачи этого распоряжения. Содружество было распущено, все союзники Америки в Европе сдались на милость Франции, а Вашингтон отказался от любого вмешательства в европейские дела. Теперь триумф был по-настоящему полный.
Подобные успехи позволили Оливье Исидору Мари Фурнье 2 декабря 1943 провозгласить Империю французской нации - на торжестве присутствовали абсолютно все лидеры Европы, но никто не сомневался в старшинстве французов. Новые хозяева континента перекроили границы по своему желанию, построили человеконенавистнические режимы и тысячами убивали людей, отрицая их принадлежность к одному с ними биологическому роду. И хотя уровень жестокости разнился от страны к стране, общая жестокость приводила к моральной деградации и рабов, и их господ. Беспощадная эксплуатация чужих ресурсов позволила французам обрести некое подобие земного рая, но при этом привела к окончательному ухудшению международных отношений и образованию значительной прослойки "паразитов" - французов, привыкших получать от государства, а не давать ему. Конечно, подобное отношение породило недовольство, которым позднее воспользуются радикалы...
Проигравшие не хотели верить, что новый мировой порядок так уж непоколебим. Еще в 1942-м русские офицеры создали Русскую Повстанческую армию, с 1946-го начинается история Свободной Британии и других повстанческих движений на оккупированных Францией землях. Постепенно повстанцев становилось больше, а их акции - заметнее; даже жестокие методы борьбы не помогали покончить с подпольными организациями. Более того, с начала 1950-х РПА заметно окрепла, начала претендовать на моральное лидерство на построссийском пространстве; "государства" Диких земель устроились и принялись создавать новые вооруженные силы. В 1961-м году прошел Земский собор, ставший важнейшим шагом в воскрешении России. На нем были созданы первые единые вооруженные силы, которым Собор поставил ясную цель: освободить занятые врагами земли и дать волю покоренным людям.
В самом начале весны 1962 В.П. Семеновский отдал приказ и Армия свободы пересекла Волгу. Началось то самое Русское возвращение, о котором все долгие годы на Диких землях, как и в оккупированных землях, только мечтали. Восточное царство осталось один на один со своим врагом, и Андрей Андреевич Власов не справился: Добрармия потерпела целый ряд унизительных поражений. К началу апреля его история подошла к концу, эвакуироваться из освобожденного Курска успел только А.А. Власов. Полная победа русских войск, с одной стороны, помогла вернуть веру в себя целому народу, с другой, значительно укрепила позиции наиболее радикальных элементов во французском правительстве.
Путь к полночи
18 - 20 апреля
Официальный портрет Леона Сен-Жоржа в кардинальском одеянии.
К этому времени уже всем стало очевидно, что кризис зашел в тупик. Западная империя ни в коем случае не откажется от выдвинутого ультиматума, но Армия свободы ни за что не станет его исполнять. Америка уже признала правительство Василия Павловича Семеновского единственным легитимным наследником Восточного царства, что ставило вне американских законов Таврику, Аварию и завоевания Речи Посполитой со Скандинавией. Лидеры указанных стран, впрочем, не особо расстроились: как они считали, у США все равно нет силы принудить их покинуть занятые территории. В Варшаве, Гетеборге, Константинополе и Херсонесе с Черкесском вооруженные силы Василия Семеновского всерьез не воспринимались, генералы указанных столиц были уверены в своей способности справиться с ними самостоятельно. Некоторые оптимисты, особенно в Америке, надеялись на мирное урегулирование очевидно далеко зашедшего конфликта: впрочем, сам Белый дом явно хотел войны. Барри Голдуотер только тянул время, желая подготовить как можно больше ресурсов до первых выстрелов. К сожалению, своим ожиданием он также давал время и для французов.
С обеда 18 апреля события начали разворачиваться очень быстро, если не сказать стремительно. В Империи французской нации начались массовые аресты и задержания лидеров студенческих кружков и движений, заподозренных в предательстве и/или симпатии к американскому образу жизни. Все крупные фигуры в популярном среди молодых парижан движении "модников" были арестованы, а некоторые особо значимые персоналии словно растворились: скорее всего, были убиты при задержании, а потом отправлены на специфическую переработку. Порядок на улицах Галлии был окончательно восстановлен после кровавых событий 16-го числа, когда была уничтожена верхушка страны.
21 апреля
| ” | Никогда не может быть достигнут удовлетворительный компромисс между цивилизацией и хаосом, порядком и анархией, светом и тьмой. (Леон Сен-Жорж)
|
“ |
Первый этап
Неравный бой
Войцех Ярузельский и Николае Чаушеску в апреле 1962
Важнейшим фронтом первого этапа Последней войны должен был стать Русский - единственное место, где французы и американцы могли в теории встретиться на суше лицом к лицу. Однако пока это было лишь в области далеких планов: армия Империи была деморализована событиями последних недель, а американцам переброска сил на столь отдаленный регион представлялась настоящим Адом. Следовательно, сейчас (май 1962) на Восточноевропейской равнине столкнулись силы меньшего порядка. Армии свободы противостояли страны Ойкумены, возглавленные Польшей; Польша, Ромея, Скандинавия, Таврика и Авария заявили Дегрелю о своей полной готовности. Если армия самой Франции еще не готова к выступлению, то ее верные союзники всегда готовы прийти на помощь, защищая общее для всех дело. Лидером вторжения, его главным знаменем стал Начальник польского государства Войцех Ярузельский, амбициозный и суровый генерал, пребывавший в святой уверенности о неизбежности победы сил Ойкумены. Еще 17 апреля 1962 он посетил Константинополь, где на встрече с первым министром Чаушеску удостоверился в готовности ромейцев к настоящей войне. Затем, 20-го числа, глава Польши посетил торжественную службу в костеле святого Иоанна Крестителя со всеми высшими чинами польской армии; выйдя на площадь, где его ждали простые поляки, Ярузельский громогласно поклялся им привести великую Отчизну к славной победе над всеми его врагами.
Другие приготовления шли в остальных странах Ойкумены. Престарелый Фредерик X самолично вышел приветствовать гвардию, отправлявшуюся в Прибалтику и Карелию; мобилизацию скандинавы приняли враждебно, без энтузиазма - сказывались экономические трудности и непопулярность монарха. В Аварии старейшины племен, главы тейпов и начальники поселений колонистов 17 апреля призвали начать мобилизацию; горцы всех вероисповеданий начали стягиваться к Черкесску, где их ожидали признанные народностями вожди. Набравшиеся опыта во внутренних стычках и набегах на соседей воины могли стать грозной силой, они действительно были в фаворе ожиданий у Херсонеса. Ромейцы, казалось, после казни Анастасии I впали в истерику: Михай I поклялся отомстить русским за "убиенную августейшую сестру" и объявил о начале тотальной мобилизации. Армия Ромеи, щедро разбавленная добровольческими батальонами из легионеров, стягивалась к южным рубежам бывшего царства и, при этом, часть оставалась в государстве для подавления возможных беспорядков. Казалось, что император Востока больше боится собственного населения, чем полномасштабного наступления Альянса свободных наций. Наконец, к войне готовилась и Таврика: Леон Сен-Жорж начал забирать в армию и на учения всех свободных мужчин - французов, итальянцев, ромейцев, татар и других. Регулярные Силы самообороны заняли оборонительные позиции на границах Диоцеза, пока карательные органы приготовились к борьбе с внутренним врагом. Все правительство диоцеза укрылось в Крепости, "на воздухе" оставались только лица, непосредственно отвечавшие за организацию защиты региона.
Теперь руководству Армии свободы предстояло ответить на очень сложный и опасный вопрос, от правильного ответа на который во многом зависело завершение всей войны. Враждебность Ойкумены стала очевидной, новую, куда более грандиозную войну ждали со дня на день, так что Центральному штабу Армии предстояло определиться со стратегией, которой ее части будут следовать. Близкие к американцам круги настоятельно советовали отходить к природному рубежу, прежде служившему границей Диких земель - к Волге, сжигая за собой всю инфраструктуру. Затем они предлагали организовать сплошную оборону, используя Волгу как защитный барьер и опираясь на целые, дееспособные полки Армии. Как только основные силы американцев подойдут, начнется стремительное и беспощадное наступление на позиции ослабленного бесплодными штурмами врага. Силы Ойкумены разобьются о волжские берега, и тогда Альянс обрушит на них всю свою мощь. На таком выборе настаивали Александр Керенский, Егор Погромский, Максим Вольный, многие генералы и полковники второго эшелона: они говорили, что их предложение позволит сохранить живую силу и технику Армии для проведения решающих боев, что победа над Добрармией ничего толком не показала, что только в хорошо организованной обороне можно будет переломить ход войны в свою пользу. Наконец, они ссылались на неспособность партнеров России по АСН обеспечить ей достойную поддержку, без которой им не представлялось возможным одолеть столь грозных противников. Американские вооруженные силы хоть и присутствовали в России, но явно не в товарном количестве; их хватало, чтобы усилить войска, но не выиграть войну. Конечно, сторонники стратегического отхода соглашались, что подобный шаг будет... несколько некрасивым по отношению к освобожденному было населению Восточного царства, но они уповали на скорый приход американцев и последующее освобождение уже всей территории прежней РДР.
Барельники Армии свободы в освобожденном Брянске.
Другую точку зрения представили Артем Хмелов, Дмитрий Медведев и Рейнхард Гейдрих, известные радикалы и сторонники тотальной войны с Ойкуменой. Они полагали, что Армия свободы, столь достойно прошедшая свое настоящее боевое крещение, сможет справиться с наступающими союзниками Галлии. Хмелов призывал вспомнить о святом моральном долге рядовых, офицеров и генералов Армии свободы; вольный казак хорошо помнил, с какой искренней радостью встречали его людей в освобожденных селах, деревнях и городках. Не менее хорошо он помнил радость самих бойцов, впервые одержавших славную победу над французами и их ставленниками; Артем боялся представить, как отнесутся к уходу, точнее сказать, к бегству воинов те, кого они пришли освобождать, спасать. Ему было очевидно, что идущие сюда поляки, ромейцы, горцы и таврикианцы принесут с собой только смерть и пламя; будет ли кого спасать после возвращения?... Дмитрий Медведев заметил следующее: Армия свободы никогда не готовилась к ведению оборонительных действий на продолжительное время, да еще и против врагов, обладающих совершенным осадным вооружением. Даже не говоря об этичности отхода, сможет ли Армия действительно простоять на рубеже? Войско, составленное из полупартизанских отрядов, всегда пользовавшихся мобильной тактикой, способно ли выдержать накатывающие волны живой силы противника? Рейнхард Гейдрих высказался проще: немцы ждали своего реванша с декабря 1939, и теперь они просто не потерпят приказа на отход. Конунг обещал привести их в Галлию, а не на Камчатку, на торжественный пир посреди развалин Зала героев, а не на ловлю рыбы и "американской помощи". Гейдрих также был уверен в способности АС вести войну на освобожденных землях, искренне считая "отходчиков" если не предателями, то трусами, недостойными Вальгаллы в посмертии.
Василий Семеновский собрал расширенное заседание Комитета освобождения - коллективного органа гражданского правительства и генерального штаба - вечером 20 апреля, когда война стала уже практически решенным делом. Столь широкое заседание проводили в Нижнем Новгороде, избранным временной столицей России и в силу своего выгодного географического положения, и из-за связи с былыми патриотическими свершениями русского народа. Собрались все ведущие руководители молодого государства, судьба коего снова повисла на тонком волоске. Семеновский и Мересьев терпеливо слушали аргументы обеих сторон, лишь подавляя их желание наброситься друг на друга. Так Георгию Александровичу пришлось окрикнуть Погромского, начавшего было "песочить" атеиста-Медведева, а затем к порядку был призван Гейдрих, грязно ругавшийся на Керенского. Прения сторон были завершены к 9 вечера по местному времени: были старательно изучены карты, отчеты разведки и агентов, протоколы допроса пленных, изучены донесения о состоянии частей Армии свободы и местного населения. Настало время волевого решения, и председательствующий Семеновский поднялся со своего места, призывая остальных последовать своему примеру. Президент, стоически справляясь с переполняющим его волнением, отдал короткий и четкий приказ: готовиться к войне с противником на освобожденных территориях. Не для того Армия свободы была сформирована, чтобы с позором убегать от первого опасного врага! - напомнив всем собравшимся о протяженности и трудности проделанного пути, Семеновский тихим, но твердым, уверенным голосом заявил, что не позволит жертвам павших быть напрасными. Решение не вызвало споров, настолько высок был авторитет президента страны. Прощание с членами правительства и офицерами, поддерживавшими отход, получилось прохладным; зато боевитые радостно приветствовали слова Семеновского. Медведев лихо отдал честь и признался в вечной верности, Хмелов назвал Семеновского славным казаком и украшением в галерее русской воинской славы, а Гейдрих торжественно окрестил своим названным братом, сказав, что будет счастлив драться под его командованием.
Но для президента день на этом не закончился. Его секретарша и подруга детства, Люция Аксакова, потом рассказывала, что видела задумчивого Василия на стене нижегородского кремля, сжимавшего в руках нечто, похожее в отдалении на фотокарточку. Стоял глава России долго, долго он изучал фотографию - и его давняя знакомая была уверена, что на ней изображено нечто сугубо, очень личное для Василия Павловича. Но затем Семеновский разорвал карточку на половинки, причем аккуратно, стараясь не повредить одну часть, и другую половинку бросил гулять по ветру, унесшему ее в темно-синие воды Волги; после этой церемонии надежда всех русских мира удалилась в свое временное пристанище, где Люция сочла возможным его посетить. К ее удивлению, Семеновский даже в такую минуту не прогнал подругу, делившую с ним все печали, невзгоды военного "детства": они вместе погрузились в общие для них воспоминания. Трудное, полное лишений детство в социал-трудовом лагере, подготовка под руководством жестокого, но талантливого фанатика Бориса Злобова, первые операции за Волгой.. Припомнили они и павших товарищей: Диму Бриллианта, Гошу Тараканова, Лешу Матросова, Лизку Парфенову - много их осталось там, в дали времени. Семеновский, однако, находил, что до сих пор умершие должны быть довольны ходом событий, и он не собирается их подвести в дальнейшем. Только в полночь Люция оставила президента со своими мыслями и сама пошла спать, предчувствуя, что это будет последняя мирная ночь.
Уже ранним утром 21 апреля Василий Семеновский обратился по радио ко всем русским, населяющим огромное пространство от Бреста и до Золотого Рога. Он желал озвучить свою позицию, донести ее до простых людей; наконец, он желал сжечь любые мосты для отхода, произнеся клятву сражаться перед всем миром. Имеет смысл привести данное обращение полностью, поскольку оно дает превосходное понимание господствующих в России настроений:
《Русские и наши союзники! Мои братья и сестры! Всего лишь две недели назад доблестные войска Армии свободы окончательно очистили центральную Россию от прихвостней Галлии, освободили от оков страшного рабства десятки миллионов людей, мужчин и женщин, стариков и детей. Многим из вас могло показаться, что наша борьба закончена, что она завершилась нашей победой. Но все еще дышат зловонные ренегаты, продававшие свой народ с торгов. Они трусливо сбежали от заслуженного ими правосудия и нашли укрытие в Херсонесе, откуда и призвали к себе на помощь других наших врагов - поляков, румын, горцев и других. Обрадовавшиеся обращению ничтожного предателя, которого они величают регентом, наши враги готовятся пересечь границу России и, возможно, через несколько часов они приступят к реализации своих планов.
Да, наш враг силен - но никогда не дайте страху побороть себя. Польские барели, скандинавские каратели, дикари с гор и таврийские палачи - французы пытаются запугать нас, но мы не дрогнем. Долгие годы страданий сплотили наш народ, выковали наше священное единство, доказанное освобождением земель царства. Храбрые повстанцы из самого сердца России, стойкие уральцы, суровые сибиряки, вольные казаки и наши славные немецкие друзья, отважные жители дальних стран и яростные представители дружественных племен - Армия свободы гордится своими бойцами и офицерами, уже совершившими великие ратные подвиги. Мы доказали миру, что можем побеждать, что наше название не было взято из пустого бахвальства, а в самом деле отражает идею о Свободе, которую мы несем по миру. И может ли такое воинство испугаться злодеев и убийц, привыкших избивать беззащитных? Привыкших насиловать жен и дочерей? Привыкших к безнаказанности и безответственности? Привыкших к роли палачей на службе у галльских трутней?
Нет. Армия Свободы не побежит от противника. Мы отважно и достойно встретим его на освобожденных нами землях, и тогда врагу предстоит горько раскаяться за все его свершения. Солдаты! Стойте на своем посту смело, сражайтесь с врагом до последней капли его поганой крови. Офицеры! Великие русские полководцы взирают на вас в этот решительный миг; не осрамите их. Горожане и сельчане! Помогайте вашей Армии, сотрудничайте с ее воинами и всячески вредите нашим врагам! Все! Постойте за родную землю, за близких и любимых, за свой народ. Сегодня, сейчас решается, кто победит и сможет жить: французы или русские? Кто будет жить, а кто умрет?
Так давайте, помолившись, приступим к нашему славному делу, да так, чтобы наши правнуки потом гордо сказали: Да, это был Русский час! Да поможет нам Бог.》
Произношение речи, самые яркие моменты которой скоро попали в газеты и на плакаты, возымело желаемый эффект: бойцы АС желали этой войны, они хотели сражаться с противником, почти что 20 лет насиловавшим их родную страну. И теперь, после периода колебаний и неуверенности, они с решимостью встретили новость. Их пылкий, искренний энтузиазм легко передался союзникам и многочисленным добровольцам, собравшимся со всего мира для борьбы с французами. Но самыми горячими и страстными бойцами Армии свободы окажутся... самые простые жители Восточного царства, сполна хлебнувшие жизни в оккупации и превосходно понимавшие, какая мрачная участь их ждет в случае поражения. По инициативе Медведева и Мересьева бесхозные запасы вооружения Добрармии и колониальной милиции раздавались по селам и городам, где спешно формировались будущие подпольные и партизанские ячейки. В их состав включались проверенные и опытные специалисты из числа кадровых военных, отвечавшие за связь, организацию и планирование будущих операций. Освобожденные из-под французского ига люди горели желанием мстить и сражаться за свою свободу, недостатка в рекрутах и помощниках не было. Отряды самой Армии свободы вооружались тем, что осталось от французских гарнизонов и гвардии Власова, отправлялись на отведенные позиции и готовились вступить в главный бой своей истории. Американские специалисты, а особенно генерал Джеральд Риппер, писали в Вашингтон оптимистичные рапорты, в то же время торопя Пентагон с переброской основных сил на Русский фронт.
Центральный штаб хорошо понимал уязвимость своих сил в лобовом столкновении с врагом, обладающим огромным перевесом в технике; Г.А. Мересьев еще зимой 1962, которая теперь казалась совершенно другой эпохой, сформулировал концепцию "тотальной войны", которой теперь предстояло пройти проверку боем. Суть ее заключалась в навязывании врагу постоянных боев; война из окопов и траншей переходила в дома, казармы, под ноги противника. Удары должны были сыпаться на врага отовсюду, сражаться с ним надлежало всему населению и всеми возможными способами, от привычных боев до отравления пищевых припасов, порчи имущества... Постоянная опасность, неуверенность и растерянность должны были деморализовать противника, сломить его волю к победе и не дать ему продвинуться в глубь русской земли. Преимущество в барелях не имеет значения, если для машин войны нет топлива, уничтоженного на складе; самолеты не взлетят, если их взлетно-посадочные полосы превращены в руины; штурмовая пехота теряет свою силу в постоянных боях с незримым, но всеохватывающим врагом. Применяя привычную для себя тактику партизанской войны, войска России смогут, по мнению Георгия Мересьева, если не разгромить передовые силы Ойкумены, то задержать их в боях и истощить, подготовить для прибытия основных сил Альянса. Главными союзниками Армии свободы по его плану становились местные жители, на чью преданность он серьезно рассчитывал, и необъятные российские просторы, открывающие свободу для маневров. Невольным помощником русских оказалась администрация Власова: ее халатность и непрофессионализм привели к деградации дорог и опорных пунктов, на которых поляки могли бы ловить русские отряды.
Войцех Ярузельский в восемь часов утра 22 апреля 1962 по времени Варшавы отдал приказ Войску Польскому выдвигаться на восток и приступить к оккупации земель Восточного царства. В обращении Начальника доминировал резкий, надменный и даже бахвалящийся тон: Ярузельский звал поляков сразиться еще раз с "темными силами москальского варварства" и обещал своим людям "легкую победу". Правителю Речи Посполитой вторили и его генералы, призванные реализовать волю Войцеха в жизнь: со времен Рокоссовского польскому офицерству передался его гонор, уверенность в своих силах и презрение к покоренным жителям восточных областей. Старший офицерский состав хвалился подавляющей огневой мощью своих орудий, метрами бронирования и новейшими методиками подготовки личного состава. Тогда же Ярузельский и его правительство совершают первую ошибку: желая поднять боевой дух солдат и младших командиров, они публикуют обещание после победы выдать каждому ветерану земельный участок на территории бывшей России от Днепра до Урала с проживающим на нем "быдлом" и всем инвентарем. Действительно, такое соглашение между Варшавой и Херсонесом было достигнуто, и да, поляки получили новый прилив сил - но при этом то самое "быдло" получило еще больший стимул сражаться за свою свободу до последней капли крови.
Тут стоит сказать, что разработка плана военных действий на территории Восточного царства началась еще при живом Константине Рокоссовском, в 1957-м, когда польские спецслужбы донесли о слабости Добрармии и постоянном уменьшении сил Франции на его землях. Генеральный штаб Великой Речи Посполитой предполагал массовое использование барелей, которых у Варшавы на начало 1960-го насчитывалось около 5 000 - они при поддержке конной и моторизованной пехоты должны были занимать крупные населенные пункты и узлы дорог, затем разбивать окруженные части противника, отрезанные от снабжения и лишенные связи, как и возможности сбежать. Поляки предполагали массово использовать имевшееся у них оружие массового поражения для ликвидации возможных очагов сопротивления; доктрина Ярузельского даже предусматривала применение в тактических целях ядерного оружия: оно должно было деморализовать врага, нанести урон по его станционарной обороне и позволить полякам развить достигнутый успех. В воздухе ставка делалась на штурмовые и десантные вертолеты, которые смогут предоставить значительное преимущество в мобильности и, одновременно, солидную огневую мощь. На оккупированных землях Речь собиралась проводить жесткую, квазитаврическую политику по отношению к населению: полное изъятие вооружения, разделение на "квадраты", круговая порука, заложничество и постепенный угон людей на Запад, где они не смогут представлять опасность. Именно эту стратегию Войцех и собирался применить на практике, заодно привлекая к реализации ромейских, скандинавских и таврических союзников.
Вторжение началось 22 апреля сразу по нескольким направлениям. На севере границы бывшего Царства перешли две армии скандинавов: одна направилась на Белоозеро, а вторая, самая крупная, с Невского залива шла на озеро Ильмень, по направлению к развалинам прежней русской столицы. Дикие горцы-аварцы под общим командованием своего прославленного викария-румына всей ордой возникли в Калмыкии, желая занять Астрахань и отрезать казаков от снабжения. Таврические силы не спешили покидать пределы своего диоцеза, впрочем; главный же удар взялись нанести поляки. Три польские армии пересекли границу под Смоленском, Себежом и Белгородом. Грозный, сокрушительный удар барельных клиньев пришелся в пустоту: частей Армии свободы в зоне досягаемости обнаружить не удалось. Зато, стоило полякам отдалиться от границ на 20 километров, как на территории Беларуси и Украины активизировались многочисленные ячейки Русской повстанческой армии и сотрудничающих с ней организаций, которым Семеновский отвел почетную возможность нанести первый удар. Уже 22 апреля бойцы РПА взрывают вокзалы в Минске и Киеве, уничтожают склады в районе Львова и разбирают рельсы, идущие на восток, в 40 участках. Тактика избегания активных действий с января 1962 по апрель позволила собрать значительные силы для главного боя, и теперь командир "внешней" РПА Иван Никитенко рвался их использовать с толком и пользой. Первоначально Ярузельский относился к донесениям об активности русских с легкостью, но уже вечером того же дня Начальник рвал и метал, требуя немедленно ликвидировать внутреннюю угрозу. Скорость продвижения в Царстве пришлось сократить; одновременно от полевых командиров потребовали удвоить бдительность. Войцех призвал офицеров вспомнить, что война ведется с "нечеловеческими существами", напрочь лишенными и малейшего представления о чести, рыцарстве или воинском долге. Подлого удара от них разумно ожидать когда и где угодно, а нанесен он может быть чем угодно.
Предупреждение было вполне разумным, поскольку уже ночью 23 апреля Армия свободы впервые сама атаковала противников. Предоставив силам Ойкумены возможность направить все силы в зияющую пустоту, русские выиграли себе время для организации ответного удара. Вполне естественно, что самые напряженные бои случились на центральном направлении под Смоленском, когда за ночь сельские жители и солдаты Георгия Мересьева перебили свыше 4 000 польских бойцов и низших офицеров, уничтожили или вывели из строя 50 барелей и сожгли ценное полковое имущество. С поляками сыграла злую шутку первоначальная беспечность и уверенность в скорой и легкой победе над уступающим в силе врагом; они явно недооценили отчаянную решительность рядовых и изощренную сообразительность Центрального штаба. На севере Егор Погромский лихой ночной атакой с флангов вынудил скандинавов, шедших к Белоозеру, побежать назад: массированность, внезапность атаки и озлобление атакующих стали настоящим сюрпризом для отвыкших от реального дела посланцев Гетеборга. Здесь Армия понесла наибольшие потери, если включать в их перечень иррегуляров из числа местных, но и добилась потрясающего результата: ей удалось обратить противника в бегство и забрать его вооружение, в том числе и дефицитное у русских тяжелое. Казаки Артема Хмелого, к которым присоединились обозленные на южных соседей калмыки, устроили налет на заставы аварцев и смогли их уничтожить, нанеся своим заклятым врагам унизительное и болезненное поражение: Авария потеряла 1400 воинов и многих дорогих коней, теперь служивших Доно-кубанскому братству,
Впрочем, события 23 апреля нисколько не поколебали уверенности генштабов Ойкумены в слабости их противника, позволяющего себе лишь трусливо огрызаться из-за темного угла.
Священный ветер
Великое арабское восстание
"Умрите здесь"
| ” | Это еще не Ад, мои солдаты. Но он скоро будет здесь. (Артем Хмелов)
|
“ |
"Домашние фронты"
Второй этап
Великая битва у Днепра
Морская война
Британские острова: ярость восстания
| ” | Поражение неминуемо ждет лишь того, кто отчаялся заранее. (Джон Толкин)
|
“ |
Заключительный этап
| ” | Совершу над ними великое мщение наказаниями яростными; и узнают, что Я Господь, когда совершу над ними Мое мщение! (Джеральд Риппер)
|
“ |
Одинокий выстрел и адский хорал
| ” | Даже самый маленький человек способен изменить ход будущего. (Джон Толкин)
|
“ |
Итоги и последствия
| ” | Вставьте цитату
|
“ |
| ||||||||||||||||||||
