| ” | Мы бьёмся за человеческую Россию против всей бесчеловечной тьмы, за Россию, свободного человека в России и русское будущее. (Антон Туркул)
|
“ |
| ” | Быть или не быть сильной власти — это то же самое, что быть или не быть России. (Михаил Меньшиков)
|
“ |
| ” | Умри сегодня все большевики, которые, по вашему мнению, во всём виноваты, всё равно волнения будут продолжаться. Как вы хотите, чтобы при наступлении контрреволюции не волновались рабочие, которые явились авангардом революции? (Григорий Зиновьев)
|
“ |
Революционные события 1930-х годов в России, официально известны как Великая Смута — период в историографии Российской империи и Великого княжества Финляндского, характеризующийся высокой политической нестабильностью, мятежами, вооружёнными столкновениями, попытками отделения национальных окраин и социалистической революции. В мировой истории Великая Смута часто рассматривается как составная часть «Красной весны», однако её особенностью является то, что помимо социалистов и коммунистов, в ней также принимали участие различные сепаратистские движения.
Причиной Великой Смуты стало падение уровня жизни в ходе Великой депрессии, спровоцировавшее рост недовольства в массах и подъём радикальных движений, как левого, так и национально-освободительного толка, а непосредственным поводом — убийство императора Николая II членом партии эсеров Леонидом Николаевым и последующие репрессивные меры, принятые правительством Александра Кутепова. Непосредственным началом революционных событий считается Кронштадтское восстание матросов Балтийского флота в марте 1931 года.
Великая Смута сопровождалась масштабным стачечным движением, восстаниями в армии и на флоте, а также всплеском индивидуального террора. Окончательно она завершилась лишь к концу 1930-х гг. полным поражением революционеров и последовавшим за ним торжеством реакции. Так, одним из её итогов стало создание Государевой Опричнины — карательного органа, направленного против левых и сепаратистских движений; в ходе «опричного террора», по некоторым оценкам, было убито до 700 тысяч человек, а общее количество жертв Великой Смуты от 1,5 до 4 миллионов человек.
В то же время события Великой Смуты заставили правительства Российской империи предпринять ряд мер по борьбе с безработицей и улучшению положения рабочих и крестьян. Эти меры помогли снизить социальное напряжение и укрепили позиции правящего режима в России.
Предпосылки и причины
В конце XIX — начале XX века Российская империя пережила ряд существенных изменений: из аграрной державы она превратилась в аграрно-индустриальную, из самодержавной монархии — в дуалистическую; стремительно менялась и жизнь простого россиянина — стремительно развивалась промышленность, всё больше крестьян уезжали в поисках лучшей жизни в города, благодаря чему росла доля городского населения.
Перемены в обществе, и в особенности рост социальных противоречий, не могли не сказаться на политической жизни. В России нарастали антиправительственные настроения, в том числе и откровенно революционного толка. «Первой ласточкой» грядущей революционной бури стала революция 1905—1907 гг., по итогам которой императорская власть была ограничена, в стране появился парламент — Государственная дума, было разрешено создание политических партий и т. д. Однако значительная часть общества восприняла эти реформы как полумеры, и продолжала требовать расширения демократических прав и свобод, а также социальных реформ в пользу широких слоёв населения. Все эти обстоятельства в конце концов вылились в очередную революцию.
Экономические причины
Аграрный вопрос
Жертвы голода 1921—1922 гг. в России
С момента отмены крепостного права в 1861 году перед Россией остро встал аграрный вопрос: русские крестьяне столкнулись с малоземельем, дальноземельем и чересполосицей, а также выплатой выкупных платежей помещикам. Обострил ситуацию и резкий демографический рост, происшедший в России в царствование Николая II — он обострил проблему аграрного перенаселения и привёл к ухудшению экономического положения крестьян в целом. Кроме того, из-за периодических неурожаев русскую деревню раз в 6—7 лет терзал голод; особенно тяжёлыми для крестьян стали 1891—1892 и 1921—1922 годы.
Власти Российской империи неоднократно пытались решить крестьянский вопрос. Так, в ходе аграрной реформы, инициированной П. А. Столыпиным, было предпринято массовое переселение избыточной рабочей силы на восток от Урала, где земли, в отличие от Европейской части России, было в избытке. Но масштабы переселения в ходе «столыпинской реформы» оказались недостаточными — фактически переселилось лишь около 5 млн крестьян, причём около 15% вернулись обратно. Тем не менее, реформа дала свои плоды: возросла доля частновладельческой земли, находящейся в собственности крестьянства (как общин, так и хозяев-единоличников) — с 60% в 1900-х гг. до более 90% к концу 1920-х гг.; помещичьи хозяйства как массовое явление утратили значимость, значительная часть крестьянских домохозяйств выделилась из общин и получила землю в единоличную собственность.
Однако все эти меры так и не смогли решить крестьянский вопрос. По-прежнему остро стояла проблема аграрного перенаселения, внедрение агрономических технологий и механизация шли медленными темпами. Обостряло ситуацию и растущее социальное расслоение в среде русского крестьянства: среди них сложились три социальные группы — бедняки, середняки и кулаки, причём доля последних составляла лишь 5% сельского населения, однако при этом кулаки владели куда большими земельными наделами, нежели середняки и бедняки, владели значительной частью средств производства и нанимали батраков для того, чтобы те обрабатывали их землю. На фоне этого крестьяне-бедняки и отчасти середняки пополняли ряды сторонников оппозиционной Партии социалистов-революционеров, в программу которой входило требование о «социализации земли», т. е. превращении её в общенародное достояние без права купли-продажи.
Рабочий вопрос
Рабочие Кузнецкого угольного бассейна
Ещё в середине XIX века в России началась бурная индустриализация, которая привела к формированию рабочего класса, вскоре ставшего доминирующим в населении крупных городов. Вслед за этим началось развитие фабричного законодательства: было введено социальное страхование, пенсии за выслугу лет и т. п. В целом положение рабочих в Российской империи было неплохим: заработки российских рабочих (с учётом более низких цен на продукты питания и товары первой необходимости) были одними из самых высоких в мире, а налоги, которые платили рабочие, были самыми низкими среди всех развитых стран. Бурный экономический рост в 1920-х гг. привёл также и к повышению уровня жизни рабочего класса; на фоне этого многие крестьяне в поисках лучшей жизни отправлялись на заработки в города, пополняя численность фабричных рабочих.
Однако многие рабочие были недовольны условиями труда: их не устраивала высокая продолжительность рабочего дня, низкий уровень зарплаты, большая разница в зарплате мужчин и женщин, частые несчастные случаи на производстве, множество штрафов от зарплаты, а также стеснённые жилищные условия. Последняя проблема выражалась особо ярко в условиях бурной урбанизации при достаточно низком росте жилищного строительства; позволить себе арендовать квартиру или комнату в доходном доме могла лишь незначительная часть трудящихся, большинство же работников заводов и фабрик проживали либо в трущобах на окраинах городов, либо в неблагоустроенных бараках, мало чем отличавшихся от трущоб. Недовольство подогревало и социальное расслоение среди рабочего класса, который был разделён на рабочую аристократию, чернорабочих и условный «средний слой», причём разница в доходах между представителями различных слоёв составляла более 10 раз.
Забастовка рабочих Путиловского завода
Среди пролетариата с низким уровнем жизни и высокой грамотностью имела наибольший успех социальная агитация левых партий, таких как РСДРП, Партия социалистов-революционеров, а с начала 1920-х гг. — и Российской коммунистической партии; многие рабочие активно вступали в ряды этих партий. Способствовала вовлечению рабочего класса в политику и деятельность профсоюзов, число которых всё больше возрастало. Росло и число стачек и забастовок, участники которых требовали 8-часового рабочего дня, улучшения бытовых условий, увеличения размера зарплат и т. д.
Великая депрессия
1920-е годы, вошедшие в российскую и мировую историю под названием «ревущих двадцатых», стали для Российской империи временем динамичного экономического роста. В стране открывались новые фабрики и заводы, а вместе с ними появлялись и новые рабочие места, возросли темпы урбанизации, увеличился уровень жизни городского населения. Большую роль в развитии российской промышленности играл иностранный (в основном французский) капитал — он контролировал большинство производственных мощностей в стране, также свою роль сыграли иностранные инвестиции и кредиты.
Очередь безработных перед биржей труда в Петрограде, 1930 год
Экономический кризис, начавшийся в октябре 1929 года в Соединённых Штатах Америки, вскоре охватил все промышленно развитые страны земного шара. Затронул он и Россию, зависимость которой от иностранного капитала и кредитов сыграла злую шутку: иностранные компании начали массово закрывать свои филиалы, а инвесторы начали вывод капиталов из страны и к тому же потребовали выплат по старым долгам. Вслед за выводом капиталов началось банкротство отечественных банков и предприятий: так, закрылось более 200 российских частных компаний. Закрытие предприятий повлекло рост безработицы — всего за месяц количество безработных в стране достигло около 30% трудоспособного населения, перед биржами труда развернулись километровые очереди.
Из-за потери работы многие люди — как рабочие, так и бывшие торговцы и клерки, в одночасье оказались на улице; ещё часть была вынуждена перебиваться случайными заработками ради куска хлеба и хотя бы какой-то крыши над головой, а многие от отчаяния и вовсе подались в преступность. Те же, кто сохранили рабочие места, были вынуждены смириться с урезанием заработной платы, которой зачастую едва хватало на еду и аренду комнаты. Ударил экономический кризис и по крестьянству — из-за сокращения спроса цены на сельскохозяйственную продукцию упали на 40—60%, в связи с чем крестьяне фактически не смогли сбыть свою продукцию, а в деревню начал возвращаться натуральный обмен; кроме того, на положении сельского населения сказался и крах аграрных банков. Таким образом, к началу 1930-х гг. обнищание населения поставило Россию на грань революционного взрыва.
Политические причины
С 1905 года в Российской империи существовал высший законодательный орган — Государственная дума, однако её учреждение не устроило в полной мере сторонников демократических преобразований — Дума никак не влияла на формирование правительства и могла быть в любой момент распущена императором, ни один закон, принятый ею, не мог вступить в силу без одобрения Государственной совета и утверждения самодержца, выборы в Думу приходили по неравноправной куриальной системе. Тем не менее, учреждение Госдумы оживило политическую жизнь в стране — в выборах в парламент теперь могли принимать участие любые политические силы, от социалистов до крайне правых монархистов.
Василий Шульгин, председатель Совета министров в 1924—1930 гг.
После Великой войны в политической жизни России наступил период либерализации — в 1921 году председателем Совета министров был назначен член партии националистов Павел Крупенский, а в правительство вошли представители консервативно-либерального Союза 17 октября. Кабинеты Крупенского и его преемника Василия Шульгина, провели ряд преобразований: так, была ослаблена цензура, увеличено представительство крестьянской и рабочей курий в Думе, был также нормирован рабочий день, продолжено переселение крестьян за Урал, предприняты меры к ликвидации безграмотности среди широких слоёв населения. Однако эти меры очень многими воспринимались как половинчатые и непоследовательными — так, об ответственности правительства перед Думой по-прежнему ни шло и речи, равно как и о ликвидации куриальной системы. Крупенский и Шульгин обоснованно опасались, что при прямых свободных выборах большинство в Думе будут составлять социалисты, в то время как социальной опорой режима были крупные землевладельцы, купцы и фабриканты; так, Василий Витальевич сделал негласным девизом фразу «Обогащайтесь!», по сути повторяя лозунг времён Июльской монархии во Франции.
Революционные перемены в Европе косвенно затронули и российскую политику. Так, в 1919 году окончательно оформился раскол РСДРП: «большевики» сформировали Российскую коммунистическую партию, в то время как «меньшевики» двигались всё дальше вправо, поддержав своих единомышленников из СДПГ во время подавления восстания спартакистов. Раскол произошёл и в партии эсеров — правое крыло, которое возглавляли А. Ф. Керенский и В. М. Чернов, выступало за отказ от революционного террора и всё больше сближалось с умеренной Партией народных социалистов и Трудовой группой, в то время как левое в лице И. З. Штейнберга и Б. Д. Камкова выступало против каких-либо компромиссов с правительством. Наконец, среди революционных движений немалую роль играли и анархисты, которые не были объединены в какую-либо политическую организацию.
Национальный вопрос
«Атака» — картина, символизирующая русификацию Финляндии
В России начала XX века весьма остро стоял национальный вопрос. Царское правительство по-прежнему проводило русификаторскую политику, православная церковь, несмотря на принятие в 1905 году Указа об укреплении начал веротерпимости, по-прежнему находилась в привилегированном положении, а представители прочих конфессий были ущемлены в правах. Между тем распад Австро-Венгерской и Османской империи подстегнул рост националистических настроений среди малых народов российского государства; под влиянием этих настроений Николай II в 1918 году был вынужден дать независимость Польше при сохранении ею личной унии с Россией. Однако возникшие на фоне этого события надежды на то, что российское правительство даст автономию и другим народам, оказались бесплодными; реформы Крупенского и Шульгина также никак не коснулись национального вопроса — оба премьера были убеждёнными русскими националистами и сторонниками дальнейшей русификации.
На фоне этого начался подъём автономистского и сепаратистского движений на окраинах империи. Наиболее сильными эти настроения были в Финляндии, которая единственная из всех областей империи обладала автономией, а также Литве, население которой было грамотнее среднего по стране. Однако они затронули и иные национальные окраины, такие как остзейские губернии, где поднималось национальное движение эстонцев и латышей, Северный Кавказ и Закавказье, Среднюю Азию и Степной край; коснулись они и западных губерний России, где поднимались украинское и белорусское движения, и Поволжья, где поднимали голову мусульмане — татары и башкиры. Свою роль в подъёме сепаратистского движения сыграли и присоединённые в ходе Великой войны земли — так, в армянских губерниях, территория которых увеличилась более в три раза, росла популярность партии Дашнакцутюн; украинское движение, в свою очередь, было наиболее сильным в Галиции и Закарпатье.
Самым угнетённым из национальных меньшинств ощущали себя евреи, однако среди них не сформировалось организованного национального движения (за исключением основанного ещё в конце XIX века социал-демократического Бунда) — в большинстве своём евреи предпочитали репатриацию в Палестину; так, с 1917 по 1929 год туда эмигрировало около 70 тысяч российских евреев.
Повод к революции
Убийство Николая II
| ” | Это отвратительное преступление было ни чем иным, как первым ударом по Святой Руси, пришедшимся в самое её сердце. Николай Александрович, Царь-Праведник и Государь-Победитель, был уничтожен силами марксистских заговорщиков, воспользовавшихся унынием и слабой волей „маленького человека‟ ради приведения в действие собственных коварных планов. (Николай Стариков, «Хроники русской Смуты»)
|
“ |
Леонид Николаев
8 мая 1930 года Николай II посетил с высочайшим визитом машиностроительный завод «Новый Лесснер» в Петрограде. Около 12 часов дня, направляясь вместе с руководством завода и благотворителями в сторону царского кортежа, император успел заметить, как к процессии подошёл бедно одетый человек. Неожиданно последний выхватил револьвер и сделал несколько выстрелов в императора; затем преступник попытался покончить с собой, но был тут же разоружён и задержан сопровождающей царя охраной. Однако Николай II получил тяжёлые проникающие ранения в грудь и шею, и несмотря на все усилия врачей, скончался в тот же день.
Убийцей оказался бывший рабочий завода Леонид Васильевич Николаев, который месяц назад был уволен по сокращению штата. Увольнение поставило Николаева в отчаянное положение; он быстро потратил оставшиеся сбережения и был вынужден распродать большую часть своего имущества, от него ушла жена, а сам Николаев был выброшен из комнаты в доходном доме и к моменту убийства проживал в какой-то каморке в городских трущобах. Согласно показаниям убийцы, в отчаянии он взял с собой револьвер — одну из немногих оставшихся ценных вещей — и направился в сторону бывшего места работы с целью застрелить директора завода; но встретив Николая II, он решил лишить жизни его, поскольку видел в царе главного виновника своих бедствий.
Однако следствие выдвинуло собственную версию происшедшего: согласно ей, убийство было политическим; так, у Николаева был обнаружен партбилет Партии социалистов-революционеров, сомнение следователей вызвало и то, что у страдавшего от нищеты убийцы каким-то образом сохранилось огнестрельное оружие. Впрочем, попытка следователей добиться от Николаева выдачи организаторов покушения оказалась неудачной — незадачливый террорист утверждал, что действовал по собственной инициативе. Следствие и суд закончились быстро, и уже 10 июня Леонид Николаев был приговорён к повешению; цареубийца выслушал приговор суда со спокойствием и даже явным удовольствием, произнеся «Наконец отмучаюсь!». Было ли покушение на Николая II действительно следствием заговора или же поступком доведённого до отчаяния Николаева, мы, скорее всего, никогда не узнаем.
«Чрезвычайные декреты»
Убийство Николая II стало настоящим шоком для российского общества. Хотя репутация царя не была безупречной, учитывая его сомнительную славу среди либеральных и левых кругов российского общества из-за «Кровавого воскресенья» и «распутинщины», в памяти многих людей он всё же остался как победитель в Великой войне и просто лично праведный человек. С осуждением покушения выступили как представители либеральной оппозиции, так и умеренно-левые партии: РСДРП, народные социалисты и трудовики. В то же время левые радикалы всецело поддержали поступок Николаева: так, находившийся в эмиграции патриарх Коминтерна Владимир Ленин опубликовал в честь этого события хвалебную пропагандистскую статью, а председатель РКП Николай Бухарин, по свидетельству Г. К. Орджоникидзе, поднял тост «за избавление трудовой России от Николашки Кровавого».
Александр Кутепов со своей семьёй и сторонниками
Новым императором всероссийским после смерти Николая стал его брат Михаил Александрович; также убийство императора ускорило неминуемый крах кабинета Шульгина — 18 мая Василий Витальевич подал в отставку, перед тем порекомендовав Михаилу II назначить на этот пост генерал-адъютанта Александра Павловича Кутепова. Кутепов был известен как убеждённый монархист, близкий к черносотенцам, а также сторонник «жёсткой руки» и бескомпромиссной борьбы с революционным движением.
Едва вступив в должность, Александр Павлович развернул бурную законотворческую деятельность. Правительство Кутепова в обход Думы издало так называемые «чрезвычайные декреты», по которым полиции позволялось без ордера проводить аресты подданных, проводить обыски, конфисковывать имущество и т. д. Военно-полевые суды, как во времена П. А. Столыпина, получили полномочия судить и выносить приговоры гражданским лицам, в том числе и смертные; были также запрещены парламентские фракции РСДРП и ПСР (хотя сами партии формально оставались легальными), а их депутаты лишились своих мест в Думе. Правительство, а также губернаторы и градоначальники, равно как и подчинённые им органы, получили право во внесудебном порядке закрывать любые собрания, в том числе и земские, торговые и промышленные предприятия, либо приостанавливать их деятельность, закрывать печатные издания, вводить по собственной инициативе комендантский час и высылать любых «подозрительных лиц». Наконец, были полностью запрещены любые забастовки, стачки и митинги.
Декреты Кутепова, однако, не смогли ни снизить нарастающее социальное напряжение, ни уменьшить всё большую активность революционного движения. Большая часть деятелей партии эсеров, а также активисты компартии, анархических и национальных движений перешли к подпольной деятельности. В свою очередь активизировались и крайне правые силы, такие как черносотенцы, перешедшие к стихийному насилию против евреев и «смутьянов» при попустительстве властей.
Революционные события
Петроградская коммуна
Кронштадтское восстание
| ” | Товарищи, Временный революционный комитет постановил, что не будет пролито ни единой капли крови. Задача Временного революционного комитета состоит в том, чтобы общими усилиями создать в городе и крепости плацдарм для новой русской революции. Итак, товарищи, за порядок, спокойствие, решительность, за новую, свободную социалистическую Россию! (Степан Петриченко)
|
“ |
Восставшие матросы Кронштадта
С начала XX века среди матросов Российского императорского флота были традиционно сильны социалистические настроения. Во время революции 1905—1907 гг. на флоте неоднократно поднимались матросские бунты; не обошли они стороной и Кронштадт — одну из главных морских крепостей России и «ворота Петрограда». Великая депрессия затронула в том числе и матросов русского флота: им задерживали жалование, ограничения коснулись и ежедневных пайков, что, наравне с запретом социалистических партий и преследованием их членов, лишь подогревало недовольство в матросских рядах.
1 марта 1931 года на Якорную площадь Кронштадта вышли недовольные моряки, к которым вскоре присоединилась часть рабочих и обывателей города; они выдвинули лозунги немедленной выплаты причитающегося матросам жалования, «демократизации» армии и флота, отмены «чрезвычайных декретов», свободы слова и печати и т. п. На переговоры с недовольными матросами отправился адмирал Александр Васильевич Колчак, который поначалу пытался успокоить митингующих и убедить их разойтись, отделавшись туманными обещаниями, но потерпев неудачу, перешёл к открытым угрозам в их адрес. В ответ матросы схватили Колчака, бросили его на штыки, а затем выбросили бездыханное тело адмирала в море; вслед за этим началась расправа и над прочими офицерами Балтийского флота. Нескольким десяткам офицеров и верных матросов во главе с контр-адмиралом А. М. Щастным удалось покинуть мятежный порт и отвести часть кораблей в Ораниенбаум.
В тот же день главари восставших матросов объявили о создании Временного революционного комитета, а заодно и о подготовке выборов в Кронштадтский совет рабочих и матросских депутатов, которые состоялись уже через два дня, 3 марта. В состав Временного революционного комитета и Кронштадтского совета вошли преимущественно анархисты и коммунисты; во главе комитета встал «триумвират» анархо-коммунистов Павла Дыбенко и Степана Петриченко, и коммуниста Фёдора Раскольникова. Штаб ВРК расположился на борту линкора «Петропавловск»; после обустройства штаба комитет распорядился захватить все стратегические объекты, и к полуночи им это удалось — город сдался без сопротивления. Также ВРК издал резолюцию, провозглашавшую «свободную социалистическую республику» и призывавшую прочих российских подданных последовать их примеру.
Восстание Петросовета
Демонстрация в центре Петрограда
Весть о Кронштадтском восстании быстро донеслась до Петрограда. 4 марта началась стихийная стачка на Путиловском заводе, вслед за ней череда стачек и забастовок охватила прочие заводы и фабрики столицы. Попытка полиции подавить забастовочное движение окончилась неудачно — рабочие отбились от жандармов и даже сами начали вооружаться; более того, на сторону рабочих перешла часть солдат петроградского гарнизона. 5 марта произошло первое вооружённое столкновение между жандармами и стихийно сформированными рабочими дружинами у Путиловского завода, которое закончилось поражением полиции, а вскоре практически вся столица была охвачена митингами и демонстрациями.
Вслед за этим 7 марта состоялось первое собрание Петроградского совета рабочих депутатов, получившего также название Петросовет и призванного руководить общегородской стачкой. По инициативе Петросовета начали создаваться новые рабочие дружины и «народные милиции», которые вскоре были объединены в Красную гвардию; Петросовет наладил сообщение с Кронштадским советом и ВРК — из Кронштадта в Петроград через не контролируемый властями Васильевский остров прибыли подкрепления, оружие и боеприпасы. Под контролем восставших находились рабочие окраины города и часть центра; император к тому времени находился в Царском Селе, эвакуировались правительство, Госсовет и Госдума — за исключением Кутепова, военного министра Петра Врангеля и министра внутренних дел Михаила Дроздовского, которые руководили верными царю воинскими и полицейскими частями.
Тем временем Петроградский совет взял на себя фактическое управление мятежными районами столицы; так, был образован Исполнительный комитет Петросовета, в который вошли руководители компартии в Петрограде Николай Бухарин, Григорий Зиновьев, Иосиф Сталин и Михаил Томский, а также командующий рабочих дружин Александр Шляпников. Кроме того, Петросовет смог заручиться поддержкой Коминтерна в лице находившихся в эмиграции Владимира Ленина и Льва Троцкого, а также коммунистов Германии, Великобритании, США и прочих стран.
Исполнительный комитет Петроградского совета рабочих депутатов
9 марта Исполком Петросовета издал «Обращение к народам России», в котором, помимо призывов к народу переходить на сторону коммунистов, также были обещаны восьмичасовой рабочий день, раздача всех помещичьих и государственных земель крестьянам; также провозглашалось право на самоопределение всех народов империи, что впоследствии вызовет всплеск национальных восстаний на территории российского государства. В официальном издании Петросовета восстание получило несколько романтических эпитетов — «Петроградская коммуна», «Северная коммуна» и «Красная Нева».
| ” | Назвав свой бунт „коммуной‟, марксисты подписали себе приговор. Суровая, но справедливая ирония судьбы состояла в том, что другая коммуна — Парижская — потерпела поражение! (Николай Стариков, «Хроники русской Смуты»)
|
“ |
Бойцы «ударного отряда»
Однако к тому моменту Кутепов и Врангель смогли подвести к Петрограду достаточное количество верных солдат, к которым присоединились также казачьи части под командованием атамана Андрея Шкуро. Кроме того, Дроздовский организовал набор в антикоммунистические добровольческие подразделения по образцу германских фрайкоров, получившие название ударных отрядов — их оставляли ветераны Великой войны, а также отчасти юнкера и представители ультраправых молодёжных группировок. Впоследствии «ударники» примут деятельное участие в подавлении прочих антиправительственных восстаний и отчасти станут основой будущей Государевой Опричнины.
В это время дела революционеров обстояли не лучшим образом: присоединившаяся к ним маргинализованная толпа начала грабёж и бесчинства на улицах столицы, врываясь в магазины, дома и здания государственных учреждений. Красная гвардия, оборонявшая баррикады, не могла никак этому воспрепятствовать; сама же она испытывала недостаток в вооружении, и лишь незначительный её процент состоял из способных бойцов, у прочих же красногвардейцев вся сила держалась на чистом энтузиазме. О боеспособности революционно настроенной толпы и вовсе говорить не приходилось.
Бои на улицах Петрограда
11 марта правительственные войска, ударники и казаки атаковали баррикады. В ходе разразившихся сражений они отвоёвывали квартал за кварталом, заставляя мятежников отступать к свим заставам, а кто-то из них и вовсе с позором разбежался. В конце концов под их контролем остались лишь Путиловский завод и часть Васильевского острова, а к утру 14 марта пали и они. В бою пал один из лидеров Петросовета — А. Г. Шляпников, были также схвачены Н. И. Бухарин и Г. Е. Зиновьев, в то время как Сталину и Томскому удалось скрыться.
После падения Петросовета под контролем мятежников оставался ещё Кронштадт. 15 марта артиллерия правительственных войск при огневой поддержке флота начала обстрел крепости, а на следующий день Кутепов отдал приказ о штурме; после взятия фортов солдаты и офицеры ворвались в крепость, где начались ожесточённые уличные бои. К 5 часам утра 18 марта сопротивление кронштадтцев было сломлено. Была арестована часть лидеров повстанцев, а также Томский; Петриченко и Дыбенко были пойманы при попытке сбежать в Швецию. 1 апреля состоялся скорый военно-полевой суд над арестованными заговорщиками, по итогам которого все они были приговорены к смерти и повешены в тот же день. В ходе уличных боёв, а также бесчинств и грабежей, устроенных революционно настроенной толпой, пострадали многие здания и дворцы Петрограда; более того, несмотря на подавление Петроградской коммуны, обстановка в городе продолжала оставаться неспокойной. Из-за этого Михаил II практически перестал появляться в городе, проживая преимущественно в Царском Селе, а в 1934 году и вовсе перенёс свою официальную резиденцию в Москву.
Прочие восстания
Московское восстание
Отголоски событий в Петрограде донеслись и до других регионов России, в том числе и до «второй столицы» — Москвы, где в марте 1931 прошло несколько стачек и демонстраций, которые, однако, были разогнаны и подавлены жандармами при поддержке армии, парамилитарных формирований черносотенцев и «младороссов» — политического движения, сторонники которого были убеждёнными монархистами, однако при этом разделяли идеи итальянского фашизма и даже «правого социализма».
Новая волна революционной активности охватила Москву уже летом — осенью 1931 года: будучи вторым крупнейшим городом империи, Первопрестольная стала центром притяжения леворадикальных сил в условиях, когда Петроград находился под полным контролем армии, полиции и «ударников», которые арестовывали, а зачастую и убивали на месте любых «подозрительных лиц». Сформировался негласный «политический центр», в состав которого вошли Лев Каменев, взявший на себя руководство РКП после гибели Бухарина, Алексей Рыков и успешно бежавший из Петрограда Иосиф Сталин. Также восставшие пытались установить контакты с другими социалистическими организациями, и им удалось договориться с представителями партии эсеров в лице Бориса Камкова и Вадима Руднева о совместном вооружённом восстании.
Подпольщики успешно установили связь с рабочими активистами, и 2 октября 1931 года началась череда организованных стачек и забастовок на крупных предприятиях Москвы — Пресненском заводе, металлургическом заводе Гужона, заводе товарищества «Электросталь», Голутвинской мануфактуре и др. Очень скоро промышленное производство в Первопрестольной было парализовано, на улицы вышла революционно настроенная толпа, к которой присоединялись как рабочие, так и безработные и всевозможные маргинальные элементы, в то время как испуганные мирные обыватели поспешно прятались по домам. Под руководством коммунистов и эсеров были созданы районные революционные комитеты во главе с комиссарами, которые активно направляли своих эмиссаров на фабрики, заставляя прочих рабочих подключаться к бунту.
Юнкера защищают кремлёвскую стену
Очень скоро под контролем революционных сил оказалась значительная часть городских окраин, причём революционеры начали понемногу приближаться к центру Москвы; на сторону крайне левых перешли и солдаты в Покровских казармах восточной части города. Московский генерал-губернатор Илья Миклашевский не смог справиться с восстанием, из-за чего уже 3 октября он был отстранён, а на его должность был назначен генерал Антон Туркул. Тем временем коммунисты и эсеры успешно захватывали центр города — так, им удалось взять под контроль большую часть Замоскворечья и прорваться к Москве-реке; восстала и часть пригородов Москвы. Начались перестрелки между офицерами и юнкерами, контролировавшими Кремль, и революционными солдатами и рабочими.
Утром 4 октября под руководством Каменева, Сталина и Камкова был создан Московский военно-революционный комитет, или Мосвоенревком, который взял на себя роль центрального органа управления восставшими. Мосвоенревком начал распространять изданное ещё Петросоветом «Обращение к народам России», попытался организовать сеть радиотрансляций по стране, пытаясь поднять на революцию российскую провинцию, организовал выдачу оружия рабочим и т. п. Это вызвало решительный отпор со стороны военных во главе генерал-губернатором Туркулом — уже вечером солдаты правительственных войск вместе с «ударниками» и «младороссами» захватили радиоточку и здание Центрального телеграфа на Тверской улице, причём последнее было сожжено дотла.
Правительственные войска на улицах Москвы
Вскоре правительственные войска решили приступить к решительному подавлению бунта. Начались активные уличные бои между революционерами с одной стороны, и солдатами, офицерами, ударными отрядами и юнкерами с другой; первые отчаянно оборонялись, однако из-за слабой выучки и недостатка в вооружении неизбежно проигрывали. Правительственные силы захватывали один квартал за другим, и 6 октября, наконец, пали Покровские казармы — последний оплот восставших.
Хотя Московское восстание и уступало по масштабам и продолжительности восстанию в Петрограде и Кронштадте, оно также оказалось весьма разорительным для города: было разрушено немало зданий, а в ходе боёв погибло около 1000 человек. В ходе подавления мятежа были арестованы все его руководители — Каменев, Сталин, Рыков, Камков, Руднев и др.; они были поспешно приговорены военно-полевым судом к смерти, и 15 октября были расстреляны в Бутово, предместье Москвы.
Донецкое восстание
Экономический кризис ударил и по одному из важнейших промышленных регионов России — угольному бассейну Донбасса. Условия труда и жизни шахтёров, которые составляли значительную часть рабочих региона, и так были весьма тяжёлыми. Местные корпорации нещадно эксплуатировали труд рабочих, а Совет Съездов горнопромышленников Юга России занимал крайне жёсткую позицию в рабочем законодательстве и запрещал своим представительским организациям предпринимать какие-либо шаги по улучшения условий труда рабочих и идти навстречу их требованиям. Рабочий день длился в среднем около 10 часов, заработки были низкими; также из-за отсутствия адекватных норм техники безопасности на шахтах были часты несчастные случаи. Кризис привёл к тому, что зарплаты работников снизились и стали выплачиваться нерегулярно, а разгром профсоюзов в ходе претворения в жизнь «чрезвычайных декретов» привёл к тому, что рабочие Донбасса оказались в совершенно бесправном положении.
Бастующие рабочие на улицах Харькова
Революционная волна, охватившая две столицы России, дошла и до Донбасса — с апреля по октябрь 1931 года там произошло несколько стачек и забастовок, жестоко подавленных жандармами и казаками. После октябрьского вооруженного восстания в Москве Донбасс и прилегающие к нему территории Екатеринославской и Харьковской губерний и Области Войска Донского были быстро охвачены демонстрациями и стачками, которые перешли в открытые бунты. Протесты охватили даже такие крупные города, как Харьков, Екатеринослав и Ростов-на-Дону, а в шахтёрских городах и посёлках — таких, как Юзовка, Луганск, Славянск, Бахмут, Краматорская, Горловка, Макеевка, Александровск-Грушевский и Каменск — начали создаваться местные советы. 25 октября толпа демонстрантов захватила и разгромила административное здание Совета Съезда горнопромышленников Юга России; в эти же дни шахтёры начали свергать городские власти в Юзовке, Бахмуте и прочих шахтёрских городках — революция на Донбассе перешла в активную фазу.
26—27 октября в Харькове начались активные уличные бои между восставшими рабочими и полицией, причём к первым присоединилась часть студентов и интеллигенции; под контролем восставших оказалась значительная часть города; в эти же дни уличные сражения охватили Екатеринослав, Ростов-на-Дону, Новочеркасск и Таганрог. Что до шахтёрских городов и посёлков, то почти во всех них установилась власть советов рабочих депутатов; советы, большинство в которых составляли коммунисты, эсеры и анархисты, начали вооружать рабочих и шахтёров на борьбу с правительством.
Никита Хрущёв, глава Донецкой народной республики
30 октября в Харькове образовался орган революционной власти на Донбассе — Военно-революционный комитет Донецкой и Криворожской областей. Председателем ВРК был избран член РКП Никита Сергеевич Хрущёв; также в состав комитета вошли коммунисты В. И. Межлаук, А. З. Каменский, Ю. Х. Лутовинов, Д. И. Пономарёв, К. Е. Ворошилов, эсер Л. Б. Голубовский, анархисты А. Е. Буданов и Л. Н. Зиньковский. 1 ноября ВРК провозгласил создание Донецкой народной республики и сформировал временное правительство Красного Донбасса, которое также возглавил Хрущёв. Одновременно с этим начали формироваться вооружённые силы республики — Красная армия Донбасса, командующим которой стал Климент Ворошилов.
Тем временем правительственные силы терпели неудачи в подавлении революционного движения на Донбассе: в отличие от Петрограда и Москвы, где восстание было локализовано на территории городов, здесь мятеж охватил весьма обширную территорию; кроме того, у императорского правительства не хватало войск в Донбассе и прилегающих регионах — в основном они были представлены донскими казаками; те же, что имелись, были заняты подавлением мятежей в прочих промышленных городах Малороссии и на Юге России. В то же время повстанцев Донбасса нельзя было назвать небоеспособными — среди них было немало ветеранов Великой войны, а эсеры и анархисты имели большое влияние среди крестьян Новороссии. Правительственные войска смогли лишь 3—7 ноября разбить силы мятежников в Ростове, Новочеркасске и Таганроге, однако в Харькове и Екатеринославе по-прежнему бушевали сражения.
В середине ноября донские казаки, возглавляемые наказным атаманом Петром Красновым начали одерживать первые победы: 14 ноября они взяли Александровск-Грушевский, 17 ноября — Каменск, а 19 ноября — шахтёрский посёлок Гуково, но 30 ноября потерпели поражение у Амвросиевки при попытке прорваться к Юзовке. К этому времени к Харькову начали подходить первые подкрепления из других регионов России: 21 ноября в Харьков вступили армейские части под командованием Николая Бредова, которые после пяти дней кровопролитных боёв окончательно выбили повстанцев из города. ВРК и правительство ДНР бежали в Юзовку.
Донские казаки на Донбассе
Кавалеристы Красной армии Донбасса
После этого правительственные войска двинулись дальше на юго-восток, к шахтёрским городам Донбасса, и 2 декабря столкнулись с объединёнными силами Красной армии Донбасса и анархистов под командованием Ворошилова и Махно у города Изюм. Несмотря на то, что армия Бредова превосходила силы ДНР в численности и выучке, она не смогла выбить войска повстанцев из Изюма: повстанческие части под командованием Ворошилова и Махно вели весьма умелую тактику, изматывая правительственную армию; кроме того, армии Бредова нанесла урон аномальная метель, заставившая её в конечном итоге отступить от Изюма с огромными потерями — более 40 % личного состава. Впоследствии очевидцы тех событий утверждали, что видели в небе над Изюмом неопознанные летающие объекты, однако официальные свидетельства того отсутствуют.
Зима 1931—1932 гг. складывалась для правительственных войск в Донбассе и Новороссии далеко не лучшим образом. Большая часть региона находилась под контролем повстанцев; западнее же, на территории Екатеринославской и частично Таврической губерний, действовали анархистские повстанческие отряды Нестора Махно, развязавшие настоящую крестьянскую войну, причём из-за разразившегося в сельской местности голода крестьяне активно пополняли повстанческие отряды. Сама Красная армия Донбасса умело сражалась против императорских войск: Климент Ворошилов, несмотря на отсутствие опыта командования и явный дилетантизм в военных вопросах, был неплохим командиром, отличался личной храбростью и фактически превратил войска ДНР в подобие большого партизанского отряда. Кроме того, властям ДНР даже удалось установить связь с украинским «самостийным» движением через лидера левого крыла «украинствующих» Владимира Винниченко.
Становилось очевидным, что мятеж на Донбассе является настоящей угрозой для российской государственности — Россия рисковала потерять Крым, Малороссию и Новороссию — и для его разгрома нужно бросить против революционеров все имеющиеся силы. В конце февраля 1932 года в Царском Селе состоялось правительственное совещание при участии императора, премьер-министра Николая Маркова, министров М. Г. Дроздовского и П. Н. Врангеля и представителей высшего генералитета; по его итогам Михаил II приказал бросить против донецких повстанцев все имеющиеся силы и поручил Дроздовскому и Врангелю лично руководить операцией. В марте те прибыли в Харьков: отстранённый от командования Донецкой армией Бредов был заменён Яковом Слащёвым. По планам командования, наступление против ДНР должно было вестись с севера силами регулярных войск и с востока силами казачьих частей П. Н. Краснова.
На сторону правительственных сил были привлечены не только регулярные войска — большую роль сыграли так называемые добровольческие батальоны, или добробаты, большую часть которых составляли «ударники», закалённые в московских и петроградских боях; несмотря на слабую по сравнению с регулярной армией организованность, бойцы добробатов отличались высоким боевым духом и мотивированностью, а также зверской жестокостью по отношению к повстанцам и населению охваченных восстанием территорий, поражавшей даже видавших многое офицеров и казаков. Кроме того, к ним присоединились подразделения недавно учреждённой Государевой Опричнины, бойцы которой также были крайне жестоки, но при этом их дисциплина была на порядок выше, чем в добробатах.
Офицеры Донецкой армии
9 марта Красная армия атаковала позиции Донецкой армии у Змиева, рассчитывая прорваться к Харькову, однако их удар был отбит, а двумя днями позже армия Слащёва захватила Купянск и начала движение к Изюму. Вскоре, 15 марта началось второе сражение у Изюма, в ходе которого красноармейцы потерпели поражение и 17 марта отступили к Славянску. В эти же дни начали наступать и донские казаки: так, 20 марта они захватили Амвросиевку, 23 марта — Сорокино, а 27 марта казачий отряд под командованием генерал-майора В. М. Чернецова подошли к посёлку Иловайская, где вступили в бой с красноармейцами, возглавляемыми эсером Ю. В. Саблиным, и анархистскими отрядами С. Н. Каретникова. В ходе сражения Чернецов овладел большей частью посёлка, однако его войска оказались в котле; казаки попытались вырваться из него, однако потерпели огромные потери — из окружения вышло лишь около 20 % казаков и офицеров; сам же Чернецов был взят в плен, после чего красноармейцы зверски расправились над ним. «Иловайский котёл» деморализовал донцов, из-за чего они на несколько месяцев прекратили наступательные действия. Успех Донецкой армии также был частичным, к апрелю они остановились на линии Лозовая — Славянск — Лисичанск, не в силах прорвать оборону войск ДНР.
Поражения вынудили Врангеля и Дроздовского прибегнуть к иным методам борьбы — деморализации и изматыванию противника. Так, «летучие отряды» опричников и добробатовцев совершали набеги на позиции Красной армии, поджигали станции, хутора и посёлки, подрывали шахты; к этой же тактике прибегали и казаки, совершавшие налёты в тылы врага. Артиллерия неустанно обстреливала Славянск и Лисичанск, за считаные месяцы превратив их в дымящиеся руины; остальные же города и посёлки подвергались авианалётам — «Змеи Горынычи» сбрасывали кассетные бомбы на позиции противника и гражданские здания, а Красная армия из-за отсутствия у неё артиллерии не могла им противостоять. Не оставались в долгу и красноармейцы — их партизанские отряды совершали налёты в тыл врага, уничтожая коммуникации и военные объекты.
Бойцы добровольческого батальона перед расстрелянными красноармейцами
Эта тактика дала свои плоды — вскоре войска Донецкой армии возобновили наступление, и 3 июля взяли разрушенный Славянск, а 5 июля — Лисичанск, начав постепенное продвижение на юг. Вскоре армия Слащёва взяла Краматорскую и Кадиевку, а 27 июля с боем захватила Бахмут, причём в захвате города принял деятельное участие добробат «Азов» под командованием Б. В. Каминского, который вскоре учинил жесточайшие зверства против мирного населения Бахмута, по некоторым оценкам, истребив около трети жителей. 5 августа был взят Луганск, где во всей красе себя проявили уже опричники под командованием Бориса Анненкова: они арестовывали, расстреливали и вешали горожан по малейшему подозрению в сотрудничестве с коммунистами. Возобновили наступление и казаки, которые в течение лета 1932 года взяли Иловайскую и Криндачёвку, подойдя к пригородам Юзовки. Красная армия оказывала отчаянное сопротивление, в частности, в сражении у Алчевской, где в течение 11—17 августа пало несколько тысяч человек с обеих сторон, прежде чем красноармейцы сдали город, и у Дебальцево, где интенсивные бои продолжались почти месяц — с 25 августа по 21 сентября.
Однако в это время против революционеров начали играть внутренние противоречия. Так, всё более явным становилось недопонимание между руководством ДНР, стремившимся к построению социалистической республики, и анархистами-махновцами. В самом же правительстве Красного Донбасса возрастали противоречия между теми, кто выступал за объединение всех антиправительственных сил Малороссии, формирование объединённого украинского государства и принятие так называемого «Универсала», и теми, кто видел Донбасс частью будущей революционной России; первых представлял Никита Хрущёв, вторых — Климент Ворошилов. Хотя создание единого государства и сыграло бы на руку революции, против этой идеи играло то, что в украинском движении всё больше доминировала ОУН, организация открыто фашистского толка.
Солдаты и офицеры Донецкой армии на параде в Юзовке
В начале октября начался заключительный этап войны на Донбассе — 3 октября началось сражение за Горловку, в ходе которого красноармейцы чуть было не разбили царские войска, но во время боя Ворошилов был смертельно ранен солдатской пулей, из-за чего красноармейцы мгновенно лишились командования, были деморализованы и с огромными потерями оставили Горловку. Вслед за этим 7 октября была взята Макеевка, а на следующие сутки началась битва за Юзовку, последний опорный пункт ДНР, которая окончилась 10 октября полным поражением Красной армии. Донецкая народная республика де-факто прекратила своё существование, а по полуразрушенному городу прошли парадом армейские и казачьи части.
Никита Хрущёв вместе с большей частью руководства республики бежал в Гуляй-Поле, где вместе с Винниченко провозгласил «Универсал народного единства», который, однако, не был принят ни махновцами, ни националистами. Вскоре последние лидеры украинского социалистического движения были вынуждены тайно бежать в Винницу, где 3 февраля 1933 года были арестованы частями УПА, вывезены во Львов и расстреляны по личному приказу Коновальца. Однако на территории бывшей ДНР продолжало действовать партизанское движение, которое было окончательно подавлено лишь к началу 1934 года.
События в других городах
Помимо обеих столиц и Донбасса, революционное брожение охватило ряд других крупных городов и промышленных регионов Российской империи. Первая волна выступлений прошла ещё в марте — сентябре 1931 года, впрочем, она не выходила за рамки стачек и демонстраций. В конце октября, после Московского восстания, поднялась вторая волна революционных волнений. Так, 10 октября вспыхнуло восстание в Нижнем Новгороде и Иваново-Вознесенске, 11 октября — в Саратове, 15 октября — в Самаре, Киеве и Одессе, 19 октября — в Севастополе, Екатеринбурге и Иркутске. Вскоре революционная активность охватила всю страну: забастовали рабочие Урала и Кузбасса, в городах развернулись уличные бои. Начали создаваться советы рабочих депутатов и прочие революционные органы власти.
Уличные бои в Иркутске, ноябрь 1931
Правительство бросило на подавление восстаний как армию, так и добровольческие батальоны. Быстрее всего революционную активность удалось погасить в центральных районах страны; куда сложнее обстояли дела на западе страны, в частности, в таких городах, как Киев и Минск, где на помощь революционерам пришли местные националисты, а также в Поволжье, на Урале и в Сибири. Так, восстание моряков Черноморского флота в Севастополе, которые, как и моряки Кронштадта, были обуяны анархо-коммунистическими настроениями, удалось умиротворить лишь в феврале 1932 года. Кое-где, как в Самаре и Иркутске, городские бои длились около нескольких недель, а восстания рабочих Урала и Кузбасса удалось окончательно подавить только в апреле 1932-го.
Столкновения сопровождались взаимной жестокостью как со стороны восставших, так и со стороны правительства: например, подавление революции правительственными войсками под командованием Павла Бермондт-Авалова в Одессе закончилось резнёй местного населения, преимущественно евреев, однако насилие со стороны солдат затронуло и русских жителей города. Так или иначе, восстания в городах на территории русских регионов продолжались с конца 1931 до середины 1932 года, а в отдельных городах стычки продолжались аж до конца 1933 года.
Крестьянская война
Пока в российских городах бушевали уличные бои, нарастало социальное напряжение в сёлах и деревнях. Помимо экономического кризиса, по российскому крестьянству ударили неурожаи, разразившиеся в 1931—1932 годах и вызвавшие голод в сельской местности, охвативший весьма значительные территории: Малороссии, Новороссии, Бессарабии, Центрального Черноземья, Северного Кавказа, Поволжья, Урала, Западной Сибири, Степного края и Забайкалья. Хотя масштаб неурожаев был меньше, чем во время голода 1921—1922 гг., однако вкупе с последствиями кризиса это привело к тому, что крестьянам приходилось проживать год на минимально расходуемых запасах в очень плохом состоянии, порой имели место быть и случаи голодных смертей.
Всё это лишь возбудило массовое недовольство крестьян, желавших покончить с голодом и окончательно осуществить «чёрный передел» земли. Начались погромы как оставшихся помещичьих усадеб, так и хозяйств кулаков, которые были для крестьянской бедноты «хуже помещиков». Местами погромы начали перерастать в настоящую крестьянскую войну — восстания происходили на Южном Урале, на юге Западной Сибири, в Забайкалье, киргизских степях и ряде других регионов; наиболее крупными восстаниями были восстания в Поволжье и Черноземье, а так же так называемая «махновщина» в Малороссии и Новороссии. В отличие от предыдущих крестьянских бунтов, в организации восстаний 1930-х гг. принимала деятельное участие часть ультралевых сил — эсеры и анархисты.
«Махновщина»
Нестор Махно среди своих соратников
В октябре 1931 года начались повсеместные восстания малороссийского крестьянства против помещиков и кулаков: крестьяне убивали и изгоняли их, забирая себе землю и имущество. Местные власти ответили репрессиями в отношении бунтующих сёл, однако крестьянство перешло к партизанской борьбе — возникло множество партизанских отрядов, взявших на вооружение тактику внезапных налётов на представителей власти. К началу ноября крестьянское движение охватило территории Екатеринославской, Таврической, Херсонской и Полтавской губерний, в это же время сформировался центр силы повстанческого движения — партизанский отряд, действовавший в Гуляй-Поле во главе с анархо-коммунистом и бывшим политкаторжанином Нестором Ивановичем Махно. Под его влиянием повстанческое движение, названное в честь своего лидера «махновщиной», подняло чёрное знамя анархизма под лозунгами безвластия и самоуправления трудящихся.
12 ноября Махно объявил о создании Военно-революционного штаба, а также об организации повстанческих отрядов анархистов — «Чёрных братьев», или «Чёрной армии». Во главе «Чёрных братьев», помимо самого «батьки Махно», встали также такие командиры повстанческого движения, как Ф. Ю. Щусь, С. Н. Каретников, В. Ф. Белаш, П. А. Аршинов и прочие. Вскоре махновцы приняли предложение Временного правительства ДНР о совместных вооружённых действиях против царской армии, и отряды анархистов приняли деятельное участие в сражениях на стороне коммунистов. В это же время, в декабре 1931 — январе 1932 года махновцы начали наступление на западном фронте: они захватили города Павлоград и Орехов, и вышли к Днепру, поставив под угрозу захвата Екатеринослав и Александровск.
Махновцы в занятом Екатеринославе
В начале 1932 года «Чёрные братья» продолжили наступление на позиции противника: так, в первых числах февраля под их контроль перешли село Цареконстантиновка и поселение Молочанск. 10 февраля махновцы подошли к Бердянску и начали бои за город: силы небольшого гарнизона не смогли противостоять многчисленным отрядам анархистов, и 12 февраля Бердянск пал, а армия Махно вышла к Азовскому морю. Вслед за этим 18 февраля «Чёрными братьями» был взят Мариуполь, а 1 марта, в ходе продолжительных боёв, махновцы взяли Александровск. Победы воодушевили махновцев, заставив их направить свои войска на Екатеринослав, где недавно отшумели сражения между царскими войсками и местными прокоммунистическими повстанцами. На помощь Махно пришли атаманы крестьянско-повстанческого движения, бушевавшего на правом берегу Днепра, эсеры Никифор Григорьев и Емельян Волох. Екатеринослав был фактически осаждён с обеих сторон; императорская армия под командованием Н. С. Тимановского храбро защищала город, однако махновцы, григорьевцы и волоховцы побеждали числом. В итоге 18 марта Екатеринослав пал, город покинула значительная часть населения, испуганная слухами о жестокости махновцев, а окрестности Екатеринослава превратились в руины. После захвата Екатеринослава махновцы устроили настоящую резню против оставшихся в городе «буржуев» и интеллигентов.
Успехи Махно вызвали приток в его армию идейных сторонников анархии; эти люди пользовались особыми привилегиями, способствовали формированию взглядов и поведения батьки, возвеличивали его как «народного вождя» и «второго Бакунина». В апреле — мае 1932 махновцы взяли ряд городов Новороссии и Южной Малороссии: Каменский, Никополь, Мелитополь, и уже подходили к Кривому Рогу. Императорской армии не хватало сил на противодействие анархистам, и с румынской границы были призваны дополнительные силы под командованием генерал-лейтенанта Владимира Манштейна. 4 июня состоялось сражение у хутора Ново-Покровск, в ходе которого войска Манштейна одержали победу над махновцами и предотвратили захват Кривого Рога. Однако «Чёрные братья» вместе с союзными им григорьевцами и волоховцами по-прежнему делали успехи, перейдя к тактике набегов на позиции неприятеля и города Новороссии, разрушения коммуникаций и открытых грабежей, которые сотрясали огромные территории, от Полтавы и Кременчуга до Херсона и Перекопа.
В октябре 1932 года, после падения ДНР, правительственные войска смогли перейти в наступление против махновцев. 18 октября они заняли Мариуполь, а 20 октября — Волноваху, один из опорных пунктов махновцев. Тем не менее, наступление царской армии не было особо быстрым, во многом из-за того, что многие боевики из Красной армии Донбасса присоединились к махновцам и их союзникам. Чтобы подчеркнуть единство всех повстанческих сил, 6 ноября Махно объявил об объединении сил махновцев, григорьевских и волоховских «гайдамаков» в Революционную повстанческую армию Украины. Этот шаг во многом был политическим: хотя сам Нестор Иванович не разделял идей украинского национализма, им симпатизировали его союзники, атаманы Волох и Григорьев. В течение последующих двух месяцев силам Донецкой армии удалось выбить махновцев из Павлограда и Екатеринослава, донским казакам — освободить Бердянск, а армейским частям Майнштейна — Никополь.
Атаман Никифор Григорьев вместе со своими «гайдамаками»
Атака волоховцев на позиции царской армии
Стремясь предотвратить захват «слащёвцами» и «манштейновцами» земель так называемой «Вольной Украины», атаманы Григорьев и Волох разработали собственный план по прорыву обороны царских войск, заключавшийся в активных наступательных действиях и партизанских набегах на территории Правобережной Украины; также они вступили в переговоры с руководящими чинами Украинской повстанческой армии, действовавшей на территории Галиции, Волыни и Подолья. Так, 25 февраля 1933 года григорьевцы начали наступление на западных рубежах, захватив Александрию, Жёлтую Реку и даже прорвавшись к Елизаветграду, успешно его разграбив, а также изрядно потрепав правительственные силы грабительскими вылазками. Однако эти действия вызвали резкое неприятие Махно, который считал, что гайдамаки принимают недостаточное участие в военных действиях на восточных рубежах «махновщины»; кроме того, всё более заметными становились идеологические противоречия между «батькой» и атаманами: если первый прохладно относился к украинскому «самостийничеству», не одобрял антисемитизма и погромов, то последние двое шли всё больше склонялись к профашистским идеям и сближались с ОУН. 17 марта произошёл открытый конфликт внутри самой РПАУ: в Александровске гайдамацкий полк под командованием Ю. О. Тютюнника вступил в стычку с «Чёрными братьями»; в ходе конфликта был убит один из командиров анархистов, атаман Кожин. Это вызвало гнев Нестора Ивановича, который потребовал выдать ему Тютюнника, но Григорьев и Волох решительно отказали и воспользовались этим как предлогом для того, чтобы окончательно отмежеваться от анархистов: они образовали Народную повстанческую армию Украины и прекратили оказывать махновцам какую-либо помощь.
Раскол РПАУ поставил махновцев в крайне тяжёлое положение, они теперь остались наедине с наступающими силами Донецкой армии и донских казаков. 26 марта силы Донецкой армии взяли село Покровское, 1 апреля захватили Пологи, а 2 апреля атаковали Гуляй-Поле. За село начались ожесточённые бои, продолжавшиеся несколько дней; Гуляй-Поле несколько раз переходило из рук в руки. Наконец, 7 апреля Слащёв окончательно выбил махновцев из села; в ходе сражения погибло около 10 тысяч «Чёрных братьев», а также ряд их командиров: Ф. Щусь, В. Белаш и другие. «Батька» был вынужден отступить на юг, а победоносная царская армия шла по его следу, освободив Александровск, Орехов и Мелитополь. Махновцы перешли к партизанской борьбе, однако на этот раз они оказались в тяжёлом положении, вынужденные кочевать среди степей Причерноморья, без какого-либо опорного пункта, терпя голод и лишения. В конце концов Махно вынужден был бежать из страны, и 26 мая перешёл румынскую границу. Однако там его арестовали румынские пограничники, выдали его России, и 10 июня «батька» был повешен в Кишинёве. Иначе сложилась судьба атаманов Григорьева и Волоха: после нескольких месяцев партизанщины в Приднепровье они отбыли в Винницу, присоединившись к бойцам УПА.
Поволжское восстание
Алексей Долинин
На территории губерний Поволжья — Самарской, Саратовской, Пензенской, Симбирской и Казанской — уже в конце 1931 года произошёл ряд стихийных крестьянских выступлений. Местные крестьяне, ещё помнившие голод 1921—1922 гг., были крайне недоверчиво настроены по отношению к властям. 4 марта 1932 года началось восстание в селе Ягодное Ставропольского уезда Самарской губернии: крестьяне разграбили сначала экономию имения графа Орлова-Давыдова, а затем и само имение, захватив всё находившееся там продовольствие и убив управляющего. Затем крестьянами был избран сельский совет: его председателем был избран земский деятель и член партии эсеров Алексей Васильевич Долинин, пользовавшийся авторитетом среди односельчан за острый ум, весёлый нрав и крестьянскую сметку. Вслед за этим восстания охватили и соседние сёла — Новодевичье, Усолье, Мусорку, Хрящёвку и др. 7 марта посланный против повстанцев из Ставрополя-Волжского военно-полицейский отряд попал в окружение и был разоружён, а его командир расстрелян.
После этой победы на территории Симбирской и Самарской губерний, как солома, вспыхнул огонь крестьянской войны, получившей название Поволжского, или Чапанного[1] восстания. Крестьяне захватывали помещичьи имения, разгоняли царскую администрацию в освобождённых сёлах. Из Ягодного повстанцы повели наступление на Ставрополь-Волжский, и 9 марта город был взят без боя. Вся полнота власти в городе перешла к коменданту Алексею Долинину и исполнительному комитету. Долинин обратился к крестьянам и горожанам с воззванием, в котором звучали призывы: «Вся власть трудовому народу!» и «Да восторжествует Воля Народа!».
Успехи народного бунта вызвали волну крестьянских выступлений практически по всему Поволжью и беспокойство в Симбирске, Сызрани и Самаре, где только-только отгремели уличные бои. Восстание перекинулось уже на соседние губернии, Казанскую и Саратовскую, а 15 марта отряд повстанцев-долининцев под командованием А. С. Яшнева захватил город Мелекесс. Тем временем в Ставрополе-Волжском шло оформление революционной власти: в состав исполнительного комитета вошли члены эсеровской партии Владимир Вольский и Борис Фортунатов, а также социал-демократ и бывший офицер Николай Ершов. 17 марта разгорелось восстание уже в солдатской части в Казани, где мятежники захватили казармы и попытались взять городской цейхгауз, но были разгромлены. В эти же дни начались восстания татарских и башкирских крестьян и горожан в Казанской и Уфимской губерниях, на этот раз под националистическими лозунгами.
Повстанцы-крестьяне в Поволжье
Однако к концу марта — началу апреля губернские власти смогли навести порядок в войсках и подготовиться к подавлению восстания. Так, к наступлению начали готовиться части Казанского военного округа; в Самару же направились оренбургские казаки под командованием генерала Александра Дутова. В начале апреля казаки двинулись из Самары на Ставрополь; плохо организованные и слабо вооружённые крестьянские отряды, несмотря на отчаянное сопротивление — каждое село на пути к Ставрополю казакам приходилось брать штурмом — не могли сдержать натиск царских войск. На сопротивление казаки отвечали жестокостью, вырезая почти всё население и сжигая захваченные сёла. 9 апреля Дутов пробился к Ставрополю-Волжскому; после ожесточённого боя, длившегося более суток, город пал уже на следующий день. Все члены исполнительного комитета, кроме Долинина, вырвавшегося из горящего города, были зарублены казаками. 11 апреля регулярные части взяли и Мелекесс.
15 апреля состоялись последние сражения — за сёла Ягодное и Новодевичье. Восстание в Поволжье было подавлено, однако уже летом этого же года в Черноземье разразилось новое восстание, охватившее часть Саратовской и Пензенской губерний, причём к ним присоединились и участники Чапанного восстания, сумевшие избежать смерти. Судьба самого Долинина осталась неизвестной: по одной из версий, он погиб в бою за Ягодное; по другой, присоединился к восстанию в Чернозёмном регионе и был убит уже там; по третьей, он смог избежать смерти и под чужим именем поселился в Симбирске, где стал управляющим домом и умер своей смертью уже в 1950-х годах.
Черноземное восстание
Крестьянское недовольство охватило не только Поволжье, но и губернии Центрального Черноземья. Во многих сёлах начали происходить стихийные грабежи помещичьих имений и кулацких хозяйств. Кроме того, в лесах Тамбовщины начала действовать «Боевая дружина» во главе с эсером Дмитрием Антоновым, занимавшаяся индивидуальным террором против земских чиновников и «экспроприациями» государственного имущества; крестьяне считали Антонова своим заступником. 15 июня 1932 года в селе Чибизовка вспыхнул конфликт между крестьянами и чиновниками, попытавшимися реквизировать крестьянское имущество за долги; вскоре он перерос в открытое восстание, к которому присоединилось ещё несколько сёл — Туголуково, Сатинка, Каменка, Платоновка, Козловка и т. д. Мелкие повстанческие группировки объединились в партизанскую армию, во главе которой встали Антонов и отставной поручик Пётр Токмаков.
Повстанцы-«антоновцы» в Тамбовской губернии
Уже к концу июня восстание распространилось на сёла всей Тамбовской, а также Воронежской, Курской, Орловской, части Пензенской и Саратовской губерний. Губернские власти ввели осадное положение, однако имеющихся у них сил хватало лишь на оборону городов, но не на подавление крестьянского бунта. Значительная часть царских войск была сосредоточена в Малороссии и Новороссии, где вела борьбу с войсками ДНР и махновцами; из-за этого восстание приобрело массовый и затяжной характер. Попытки царской власти расправиться с мятежниками так же быстро, как и с восстанием в Поволжье, оказались неудачными во многом и из-за того, что Поволжье фактически само удерживалось от второго революционного взрыва только за счёт сил уральских казаков и местных войск, контролировавших регион.
К сентябрю—октябрю восстание в Черноземье достигло максимального размаха: численность восставших достигла более 100 тысяч человек, под их контролем оказались огромные территории, было парализовано движение по Рязано-Уральской железной дороге. Повстанцы успешно отбивали попытки войск вторгнуться на территорию восстания, нанося им большие потери. Также они начали объединять все свои силы под единым командованием: была создана Объединённая партизанская армия Чернозёмного края; также на базе левоэсеровских организаций был образован Союз трудового крестьянства, декларировавший провозглашение республики, полное народовластие, общественную собственность на землю, ряд политических свобод. «Антоновцы» распространяли среди крестьян региона свои воззвания, завели собственную периодическую печать и др.
Михаил Тухачевский
Однако в середине октября, после краха ДНР, Российская императорская армия смогла перебросить часть войск на территорию Чернозёмного региона, к котором также подключились резервы из Москвы и Поволжья. Командование над ними было поручено молодому генералу Михаилу Николаевичу Тухачевскому, который фактически стал военным губернатором Черноземья с неограниченной властью. Михаил Николаевич сразу развернул бурную деятельность: так, он приказал применять жесточайшие репрессивные меры к жителям восставших сёл, брать и расстреливать заложников, также он потребовал применять против повстанцев авиацию, бронетехнику и химическое оружие — снаряды и баллоны с хлором. Газы использовались в местах наиболее интенсивного сопротивления восставших, а также в лесных массивах и на болотах, куда доступ войск был затруднён.
Всё это привело к перелому боевых действий в сторону правительственных войск: уже к началу ноября были зачищены территории Орловской, Курской и Пензенской губерний, само восстание распалось на ряд мелких изолированных очагов. В ходе подавления восстания царские войска проявляли крайнюю жестокость, вырезая целые сёла; особенно свирепствовали казаки, воины добробатов и опричники. К зиме 1932—1933 гг. основные силы повстанцев потерпели поражение; вождём восставших крестьян Дмитрием Антоновым был издан приказ, согласно которому боевым отрядам предлагалось разделиться на группы, скрыться в лесах и перейти к партизанским действиям. Отдельные стычки на в Черноземье продолжались до начала 1934 года, постепенно сойдя на нет; в ходе одной из них пал и Антонов. За жестокость, проявленную во время подавления восстания, Тухачевский получил в революционных и демократических кругах прозвище «Тухачевский-мясник» и «Тухачевский-вешатель»; многие зарубежные газеты также были возмущены действиями карателей, ссылаясь на Женевский протокол 1925 года о запрете применения химического оружия.
Революционный террор
| ” | Не в силах справиться с нашими чудо-богатырями в честном бою, марксисты и их союзники избрали иной путь — подлый путь террора, традиции которого уже были заложены их предшественниками-„народовольцами‟. (Николай Стариков, «Хроники русской Смуты»)
|
“ |
Яков Блюмкин
Со второй половины XIX века в политическую жизнь Российской империи вошёл революционный терроризм. Будучи чрезвычайно активным на рубеже веков, террор пошёл на спад в 10-х и особенно 20-х годах XX века — после разгрома революции 1905—1907 гг. и самороспуска знаменитой Боевой организации социалистов-революционеров. Однако всплеск революционной активности в 1930-х годах дал новую жизнь и левому терроризму: вслед за убийством Николаевым императора последовал ряд покушений на премьер-министра Кутепова и других царских чиновников и генералов, а в 1931 году под руководством левого эсера Якова Григорьевича Блюмкина была образована Боевая революционная организация (сокращённо БРО), которая взяла на себя организацию революционного террора в России.
Боевая революционная организация во многом выступала наследницей традиций Боевой организации социалистов-революционеров, но вместе с тем Блюмкин стремился создать «общесоциалистическую» организацию для объединения усилий всех революционных сил, в связи с чем в БРО вошли, помимо эсеров, также коммунисты, анархо-коммунисты и анархо-синдикалисты. Так, в руководство БРО, помимо Блюмкина, вошли эсеры Ю. В. Саблин, И. А. Майоров, Я. В. Браун, А. Л. Колегаев, Г. Д. Закс, коммунисты С. А. Тер-Петросян, Г. Г. Ягода, Н. И. Ежов, И. Е. Любимов, М. Д. Багиров и Д. М. Багиров, анархисты В. Л. Кибальчич, С. Х. Агурский, А. П. Улановский, Н. М. Улановская. Среди акций БРО были покушения на государственных деятелей и генералов, различные акции «устрашения», вроде взрывов в общественных местах, «экспроприации», заключающиеся в налётах на банки, кассы, конторы и товарные поезда, побеги революционеров из мест заключения. При это зачастую боевики БРО были неплохо вооружены и технически оснащены, а также легко пересекали государственные границы, из-за чего предполагается, что они получали поддержку либо из-за рубежа, либо со стороны неких иных сил.
Железнодорожный мост, взорванный боевиками БРО
Особенно сильно БРО активизировалась после разгрома Петроградского, Московского и Донецкого восстаний: революционеры были мотивированы «подвигом павших товарищей» и к тому же успешно пользовались внутренним хаосом, вызванным крестьянскими и национальными восстаниями. Члены БРО убивали министров, губернаторов, полицейских; на самого императора Михаила II было совершено 17 покушений. Наиболее яркими из политических убийств, совершённых БРО, были убийства премьер-министров России Александра Кутепова и Николая Маркова, совершённые в 1932 и 1934 годах, а также убийство известного командира опричников Бориса Анненкова в 1936 году. Боевики БРО также предпринимали покушения и на иностранных лидеров: так, в 1934 году они предприняли попытку убить короля Сербии Александра II Карагеоргиевича и его супругу Татьяну Николаевну, дочь императора Николая II, во время их визита в Москву[2].
После гибели Якова Блюмкина 16 августа 1937 года в перестрелке с опричниками деятельность БРО постепенно пошла на убыль. Последней крупной акцией стало убийство генерала Михаила Тухачевского 12 июня 1938 года коммунистом Яковом Джугашвили, сыном Иосифа Сталина. Вскоре после этого БРО распалась на несколько мелких организаций, а деятельность её боевиков постепенно скатилась к банальному бандитизму и грабежам; большинство «идейных» боевиков, в том числе Я. Джугашвили, были казнены. Большую роль в этом сыграли меры, предпринятые Государевой Опричниной: опричники раскрывали и уничтожали штабы БРО, внедряли в ряды террористов своих агентов и т. п. Фактически организации, которые напрямую «наследовали» БРО, просуществовали до начала 1950-х годов, причём к тому времени они окончательно деградировали до обычного криминалитета, лишь прикрывающегося революционной риторикой.
Национальные восстания
Финляндское восстание
На волне Великой депрессии обострилось политическое противостояние в Великом княжестве Финляндском. Усиливалось влияние Социал-демократической партии Финляндии, составлявшей большинство в финском Сейме, активизировалось и ультралевое подполье в лице Коммунистической партии Финляндии. Весной 1931 года, практически одновременно с восстанием Петросовета по Финляндии прокатилась волна стихийных рабочих демонстраций и матросских бунтов, самым громким из которых было восстание матросов в порту Або, где бои шли почти неделю. Однако окончательно консолидировались революционные силы Финляндии лишь к концу года, когда коммунисты смогли договориться с левым крылом СДПФ и многими финскими профсоюзами. 14 декабря был создан высший революционный орган — Исполнительный комитет финляндских рабочих, в который вошли члены КПФ во главе с Куллерво Маннером и Отто Куусиненом и левые социал-демократы во главе с Оскари Токоем; также была сформирована Красная гвардия. Вслед за этим 20 декабря на башне Народного дома в Гельсингфорсе поднялся красный флаг, что стало сигналом к началу восстания.
В течение 20—23 декабря коммунисты одержали победу в боях на улицах Гельсингфорса и заняли почти всю столицу княжества; Сейм, Сенат и генерал-губернатор П. В. Вилькен в спешке бежали из города. Также восстания охватили другие крупные города Финляндии: Выборг, Таммерфорс, Улеаборг, Або и т. д. Пока над городскими управами, вокзалами, заводами взвивались красные знамёна, 22 декабря финские левые сформировали революционное правительство — Совет народных уполномоченных во главе с К. Маннером, который в тот же день издал декларацию «К рабочим и гражданам Финляндии!», где призывал финский народ подняться против царизма; при этом декларация не только провозглашала социальные лозунги, но и апеллировала к национальным чувствам финнов.
Отряд финской Красной гвардии
Успех восстания в Финляндии стал настоящей неожиданностью для императорского правительства: в краткие сроки повстанцы заняли большую часть южной Финляндии, включая Гельсингфорс, центральная власть в Финляндии практически прекратила существовать как таковая, а сил на подавление финского восстания катастрофически не хватало. Под контролем прежней власти формально оставались север и центр княжества, Аландские острова, а также отдельные центры антикоммунистического сопротивления, такие как Борго, Нюстад и крепость Свеаборг. Лишь небольшой отряд русской армии 27 декабря занял Выборг, выбив оттуда красногвардейские части.
Финские «красные» были настроены весьма оптимистически: под их контролем находилась самая населённая часть страны. По инициативе рабочих начал осуществляться роспуск прежних государственных учреждений, устанавливаться рабочий контроль на железных дорогах, фабриках и заводах, и т. п. Был установлен контроль над банками, закрыта контрреволюционная пресса, создан Верховный революционный суд. Рабочие советы предприятий стали органами диктатуры пролетариата. В Красную гвардию вступали тысячи добровольцев, в основном рабочие и сельская беднота.
Однако в дело неожиданно вступила третья сила, которую прежде не принимали в расчёт ни в Гельсингфорсе, ни в Петрограде. Ей стало подпольное ультраправое Движение Лапуа, основанное в 1929 году финскими радикальными националистами; среди его лидеров были Вихтори Косола, в своё время арестованный за помощь в отправке егерей в Германию, учительница и публицистка, а также активистка феминистского движения Хилья Рийпинен, бывший полицейский Кости-Пааво Ээролайнен, журналист Арттури Вуоримаа и др. Наиболее популярным Движение Лапуа было среди консервативного крестьянства Остроботнии, представителей городского среднего класса, ветеранов войны, бывших егерей; своё название движение получило в честь деревни Лапуа, прославившейся тем, что местные крестьяне напали на социал-демократических активистов и побоями изгнали их из деревни. Сразу после начала революции на юге Финляндии «лапуасцы» резко активизировались и, воспользовавшись охватившей княжество анархией, начали формировать свои штурмовые отряды и народную милицию; вскоре под их контролем фактически оказалась вся Остроботния, в том числе и её столица Николайстад.
Вихтори Косола (второй слева) вместе с участниками Движения Лапуа
Бойцы Свободной финской армии
Движение Лапуа было настроено резко против коммунистов, однако оно не могло стать союзником и для царского правительства — Косола и прочие лидеры движения выступали за независимость Финляндии, изгнание русского и еврейского населения, установление авторитарно-популистского режима по типу итальянского фашизма. 4 января 1932 года в Николайстаде было сформировано Национальное правительство Финляндии, во главе которого встал Косола, и все посты в котором достались лапуасцам. Правительство провозгласило независимость Финляндии от Российской империи, создание «свободной финской национальной республики», а также объявило о бескомпромиссной борьбе с коммунистами. В своих прокламациях правительство лапуасцев призывало к строительству «Финляндии, свободной от рюсся и красных», декларировало лозунги в духе социального популизма, чтобы привлечь рабочих и крестьян на свою сторону. Наконец, 6 января штурмовые и егерские отряды были объединены в Свободную финскую армию; многие командные посты в ней заняли участники Великой войны, благодаря чему она превосходила отряды красногвардейцев в дисциплине и боевом опыте.
10—11 января отряды лапуасцев захватили Улеаборг, выбив оттуда местных коммунистов и социал-демократов, и устроив резню тех «красных», что не успели сбежать. Свободная финская армия, пользуясь вакуумом власти, захватывала один за другим городки и селения в центральной Финляндии, медленно, но верно продвигаясь на юг. В начале — середине января 1932 ими были заняты Ювяскюля, Кристинестад, Ийсалми, Хаапамяки и Паркано, разгорелись жесточайшие бои за Таммерфорс, Бьёрнеборг и Лахти. Особенностью «красных» были созданные, прежде всего, в промышленных центрах, женские отряды; впрочем, аналогичные отряды начали создаваться и националистами по инициативе «свирепой Хильи». Также в занятых лапуасцами городах и посёлках началась резня русского и еврейского населения.
В этих условиях умеренные финские силы, такие как Старофинская и Младофинская партии, Аграрный союз и правое крыло СДПФ, которые хотя и обладали большим числом сторонников, но были лишены собственных боевых отрядов, оказались фактически на обочине финской политической жизни. Поскольку их категорически не устраивала победа ни коммунистов, ни лапуасцев, единственным вариантом для них были переговоры с императорским правительством в надежде добиться расширения финляндской автономии и прекращения политики русификации. 18 января в Выборге состоялась встреча лидеров крупнейших легальных партий Финляндии — Юхо Паасикиви (старофинны), Пера Свинхувуда (младофинны), Кюёсти Каллио (аграрии) и Вяйнё Таннера (правые социал-демократы); также на встрече присутствовали представители финского офицерства — Густав Маннергейм и Эдуард Кивекэс. По итогам переговоров был создан Комитет спасения Финляндии и составлено прошение к императорскому правительству, которое содержало следующие требования:
- Восстановление финской конституции;
- Формирование финского национального правительства взамен устаревшего Сената по образцу правительства Королевства Польского;
- Отмена Февральского манифеста 1899 года, установившего право великого князя издавать законы без согласования с представительными органами власти Финляндии;
- Полная автономия во внутренних делах, восстановление прежних полномочий финского Сейма;
- Прекращение русификаторской политики, отмена обязательного статуса русского языка в государственных учреждениях и учебных заведениях;
- Восстановление отдельных финских вооружённых сил.
Густав Маннергейм
В обмен на эти уступки Комитет обещал сохранять безоговорочную лояльность императору и гарантировать безопасность русского населения в Финляндии. Переговорщиком решили назначить Маннергейма — Густав Карлович был убеждённым монархистом и находился в дружеским отношениях с Михаилом II, будучи его «боевым товарищем» во время боевых действий в Галиции в Великой войне. 19 января Маннергейм прибыл в Петроград, однако поначалу правительство отнеслось к предложениям Комитета весьма холодно, а премьер-министр Николай Марков, бывший сторонником ослабления автономии (вплоть до её лишения) Финляндии, самодовольно заявил, что негоже вести какие-либо переговоры с «дикими чухонцами» и лучше расправиться с бунтом армейскими силами; более того, он даже предложил арестовать членов Комитета спасения Финляндии как мятежников. Шапкозакидательские заявления Маркова, впрочем, не нашли понимания у большинства членов кабинета, в особенности Дроздовского и Врангеля, которые ответили, что все возможные силы и так брошены на подавление восстаний в остальной империи.
Куда больший успех ждал Маннергейма в Царском Селе — император весьма тепло принял Густава Карловича и после долгого разговора согласился принять условия просителей с условием, что вопрос о формировании финского правительства будет отложен до наведения порядка в княжестве. 20 января был издан манифест «Об утверждении конституции Великого князя Финляндского и о применении её в полном объёме», который восстанавливал прежнюю автономию княжества и ставил крест на русификаторской политике. Также по инициативе Маннергейма начался набор в финские военно-полицейские силы, лояльные великому князю — Охранный корпус, или шюцкор. В шюцкор вступали преимущественно ветераны Великой войны, а также активисты умеренных финских партий и молодёжных движений; командующим шюцкора был назначен полковник Бруно Яландер.
| ” | Времена такие, что даже святому человеку чаще требуется пистолет, чем молитва. (Густав Маннергейм)
|
“ |
Отряд шюцкора
В конце января — начале февраля отряды шюцкора вместе с частями русской армии взяли под контроль север и восток Финляндии, выбив оттуда финских «красных» и лапуасцев. Уже 4 февраля был деблокирован Борго, а 6 февраля царские войска подошли к Гельсингфорсу. Ожесточённые бои за Гельсингфорс длились почти сутки, а корабли под андреевским флагом бомбардировали город с моря, и в конце концов полуразрушенная столица красной Финляндии пала. В этот же день лапуасцы окончательно взяли Таммерфорс; все эти события настолько деморализовали коммунистов, что большая часть красногвардейцев начала в панике разбегаться, а царская армия в течение последующих дней заняла практически всю южную Финляндию. Последнее крупное сражение с участием финской Красной гвардии состоялось 15 февраля у селения Сало; в ходе него была взята в плен большая часть финского революционного правительства, включая К. Маннера.
Однако после разгрома финских «красных» у русско-финских войск оставался ещё один противник, куда более серьёзный — лапуаское правительство, контролировавшее территории от Улеаборга до Нюстада. Свободная финская армия была куда более грозным противником, нежели красногвардейцы; кроме того, СФА проводила успешную агитацию среди местного населения и даже пыталась переманить на свою сторону часть шюцкоровцев. Несмотря на это, силы лоялистов продвигались вперёд, и 18 февраля началось новое сражение за Таммерфорс. Битва шла почти две недели, и лишь 2 марта лапуасцы с огромными потерями покинули город, который был превращён в руины.
Руины Таммерфорса
После взятия Таммерфорса силы Свободной финской армии были окончательно подорваны: несмотря на отчаянное сопротивление лапуасцев, лоялисты продолжали наступать на их позиции. Шюцкор успешно захватывал города и сёла один за другим; были взяты Улеаборг, Нюстад, Кристинестад, Хаапамяки и т. д. 11 марта в ходе жестоких боёв были взяты деревни Лапуа и Сейняйоки, причём оба селения были сожжены дотла, а местное население почти в полном составе перебито. Наконец, 15 марта лоялисты взяли Николайстад; часть командиров националистов, таких как Рийпинен, погибла в бою, часть была взята в плен, и лишь немногие покинули город, чтобы тайно отбыть в Швецию.
Вскоре после победы по всей Финляндии заработали военные трибуналы для суда над коммунистами и сторонниками Движения Лапуа. Все лидеры повстанцев, в том числе Маннер и Косола, были приговорены к смерти и повешены, та же судьба постигла и почти всех бывших офицеров и егерей, перешедших на сторону лапуасцев; остальных же ждала каторга или тюремное заключение. Тем не менее, Михаил II выполнил своё обещание: 3 мая 1932 года было сформировано национальное правительство Великого княжества Финляндского во главе с П. Свинхувудом; Густав Маннергейм, в свою очередь, получил пост генерал-губернатора, который занимал до самой смерти. Страна тысячи озёр получила долгожданную, пусть и ограниченную свободу, а 20 января стал отмечаться как День независимости Финляндии.
Восстания в Прибалтике
Национально-освободительное движение в прибалтийских землях начало подниматься уже в конце XIX века; наиболее ярко оно проявило себя во время революции 1905—1907 гг., вылившись в волну массовых забастовок и крестьянских волнений. Наиболее сильным было национальное движение литовцев, усилившееся ещё больше после отторжения Мемельского края от германской Восточной Пруссии; оно было представлено широким спектром политических движений — от умеренно-либеральных до радикально-социалистических и националистических. В Эстляндии движущей силой национализма была местная буржуазия, требовавшая послаблений в области языковой и религиозной политики, а также предоставления автономии. Наконец, самым специфическим было освободительное движение латышей: помимо буржуазно-демократических партий, большую роль в нём играли местные социалисты. Так, в начале 1920-х годов ЛСДРП раскололась на умеренное и радикальное, коммунистическое крыло, сформировавшее Коммунистическую партию Латвии. В свою очередь, КПЛ в 1926 году тоже претерпела раскол — от неё отделилась Национал-большевистская партия Латвии во главе с Яковом Петерсом и Рудольфом Эндрупом. В отличие от коммунистов, латвийские национал-большевики делали упор не на интернационализм, а на национально-освободительную борьбу, совмещая призывы к социальному равенству с националистическими и сепаратистскими лозунгами; в целом идеология латышского национал-большевизма была схожа с французским неоякобинизмом и левым крылом итальянского фашизма.
После Кронштадтского восстания матросские бунты охватили и ряд других портов на Балтике, в том числе в остзейских губерниях и Литве, вслед за ними по городам прокатились забастовки и демонстрации. Первыми этим решили воспользоваться борцы за свободу Латвии — по инициативе НБПЛ начали создаваться вооружённые отряды, которые стали захватывать местные управы в посёлках, волостях и даже маленьких городках. Эти отряды, получившие название «лесных братьев», были хорошо вооружены и отличались хорошей выучкой; значительную их часть составляли отставные латышские стрелки — ветераны Великой войны, впоследствии присоединившиеся к национал-большевикам. По примеру латышских «лесных братьев» аналогичные отряды начали формироваться в эстонских и литовских землях, захватывая казённые учреждения и убивая чиновников и помещиков. Наконец, 30 декабря 1931 года боевики НБПЛ захватили уездную управу в городе Туккум, где в тот же день был сформирован Исполнительный комитет Латвии, или Исколат, председателем которого стал Яков Петерс. В состав Исколата, помимо национал-большевиков, вошли также крестьянские политики и беспартийные. По инициативе Петерса была издана декларация, провозглашавшая независимость Латвии от Российской империи и призывавшая народ подняться на вооружённую борьбу против царского режима.
Создание Исколата с ещё большей силой всколыхнуло национальное движение в Прибалтике. 9 января 1932 года в Ковно был создан Литовский совет, или Литовская Тариба во главе с Аугустинасом Вольдемарасом; туда вошли как умеренные политики, выступавшие за широкую автономию Литвы от России по финляндскому образцу, так и радикалы, требовавшие создания независимой республики. 14 января в Ревеле сформировался Эстляндский земский совет, возглавленный Константином Пятсом; почти все его члены придерживались умеренных позиций и провозглашали своей целью создание автономии в составе империи. Создавались и параллельные центры власти; так, в Риге умеренными латвийскими политиками был сформирован Латышский временный национальный совет, а в Нарве местными коммунистами во главе с Яном Анвельтом — Эстляндская трудовая коммуна.
Вооружённый отряд латышских национал-большевиков
Уже очень скоро сепаратизм начал приобретать реальную угрозу: под контролем литовских «лесных братьев» оказались территории большей части Мемельской, Ковенской и части Виленской губерний, в Латвии Исколат захватил власть над большей частью Курляндии, Ливонии и Латгалии, а Рига фактически оказалась в осаде, на эстонских землях активно шли бои между полицейскими силами и повстанцами. Фактически под контролем российских властей находились лишь некоторые крупные города и военные базы. Прибалтийское национальное движение неизбежно радикализировалось — в Литовской Тарибе вскоре большинство перешло к сторонникам полной независимости Литвы от России, а «лесные братья» начали вести борьбу с ещё большей силой, перейдя к открытому террору против местного русского, немецкого, польского и еврейского населения. Уже 22 января начались бои на улицах Риги, и вскоре под контроль повстанцев перешёл местный порт, часть заводов, рабочих кварталов и центральной части города.
В этих условиях царское правительство было вынуждено бросить на подавление восстаний часть войск с западной границы империи под командованием генерал-майора остзейско-немецкого происхождения князя Анатолия Ливена. Под его руководством российским войскам удалось добиться успехов — к началу февраля повстанцы-коммунисты были выбиты из Нарвы, удалось также выбить националистов из окрестностей Двинска, Вильны и Мемеля. Однако имеющихся сил не хватало, чтобы противостоять многочисленным отрядам латышских стрелков, хорошо вооружённых и обученных.
Бойцы Остзейского ландесвера
Тогда Ливен решил обратиться к одному из наиболее пострадавших от террора со стороны повстанцев народов Балтии — остзейским немцам. Немецкое население региона традиционно составляло высшие слои общества (дворянство, духовенство и бюргерство) и лояльно относилось к верховной власти, что вызвало открытую ненависть к ним со стороны местного населения: немцев всячески унижали, изгоняли из домов и поместий, а зачастую и убивали. Это вызывало ответную ненависть и желание отомстить со стороны немцев, чем воспользовался Ливен, по его инициативе которого начали формироваться немецкие добровольческие отряды — Остзейский ландесвер; во главе ландесвера встал немецкий архитектор Альфред Розенберг, известный своими расистскими и антисемитскими убеждениями. Также наряду с ландесвером начали формироваться местные русские добровольческие отряды.
Получив столь существенную поддержку в лице добровольцев, правительственные войска начали уверенно наступать на позиции восставших. Не на руку последним играло также политическое противостояние уже в их рядах — большевики, сторонники буржуазной демократии и профашистски настроенные радикалы яростно соперничали друг с другом, и более-менее сплочённую и весомую силу представлял лишь Исколат. Так, 5 февраля повстанцы были выбиты из Риги, середине февраля было подавлено восстание в Эстляндии, а к концу месяца — и в Литве. Дольше всех сопротивлялись латыши: вооружённые отряды национал-большевиков упорно защищали каждый занятый ими город и селение, однако в конце концов и они были разгромлены — 29 марта Ливен взял Виндаву и объявил о победе над Исколатом. Одни лидеры повстанцев были арестованы и казнены, другие — ушли в подполье, третьи — эмигрировали за рубеж.
Отряд «лесных братьев»
Прибалтийское национальное движение потерпело поражение, однако не сдалось. «Лесные братья» укрылись в глубинке, где начали вооружённую борьбу против царского режима; наиболее активно она велась на территории Литвы и латышских губерний, где лесистая местность способствовала ведению партизанских действий. Свою деятельность «лесные братья» продолжали вплоть до конца 1940-х, а по отдельным оценкам, 1950-х годов. В свою очередь, российские власти усилили процесс русификации региона, не затронувший, однако, остзейских немцев, которым в награду за поддержку были даны неслыханные для других коренных народов Балтии права и свободы.
Украинское восстание
| ” | Движение украинствующих становилось всё радикальнее и, что самое печальное, находило всё больший отклик среди многих молодых и идейно некрепких малороссов, галичан и русинов. Стремление мазепинцев расколоть Россию, сам единый русский народ, приобретало всё более человеконенавистнические формы. Это стало одной из причин будущего кровавого мятежа, поднятого так называемой „Организацией украинских националистов”. Но не имея под собою почвы в виде живой народной жизни — ибо само украинство было лишь химерой, родившейся под патронажем Германии и Австро-Венгрии — мазепинцы с самого начала были обречены на поражение, а последующие зверства против своих соотечественников лишь ускорили его. (Олесь Бузина, «История украинского движения»)
|
“ |
Украинское, или украинофильское движение, возникшее ещё в первой половине XIX века, окончательно оформилось к началу XX века и охватило значительную часть населения восточнославянского населения Юго-Западной Руси. Сторонники украинского движения поначалу выступали за автономию, а затем и полную «самостийность» украинского государства и политическую ориентацию на Запад; они противостояли малороссийской идентичности, а также галицкому русофильству, которые стояли на позициях единства Руси.
Участники учредительного съезда ОУН
После присоединения Галиции и Закарпатья по итогам Версальской конференции почти все земли Юго-Западной Руси оказались в составе Российской империи. Это способствовало консолидации как русофильского, так и украинского движения. Тогда же началось разделение между демократическим крылом украинского национального движения, которое выступало за создание независимой демократической Украинской республики, и его радикальным крылом. Последнее, именуемое также украинским интегральным национализмом, отличалось крайней степенью шовинизма и ксенофобии, в особенности к евреям и «московитам», поддержкой расизма, социал-дарвинизма и социальной иерархии, культом войны и насилия, стремлением построить «национальную диктатуру». Главный идеолог интегрального национализма, Дмитрий Донцов, считал, что во главе нации должна находиться правящая элита, представители которой «не знают ни милосердия, ни человечности в отношении личности». Радикальное крыло украинского национального движения представляла основанная в 1926 году Организация украинских националистов, которую возглавил бывший австрийский фенрих (прапорщик) Евгений Коновалец.
Постепенно ОУН становилась одной из самых популярных организаций украинского национального движения: демократические партии предпочитали действовать легальными методами, что в условиях активной русификаторской политики и поддержки правительством Шульгина русофильского движения было весьма затруднительно, из-за чего «украинские демократы» практически не влияли на политическую жизнь; более-менее активными были лишь украинские социалисты, которые возглавляли местное профсоюзное движение. В то же время ОУН с самого начала ориентировалась на подпольную деятельность, от распространения листовок до «экспроприаций», открытого террора и диверсий против государственных и частных российских учреждений; последние осуществлялись Украинской боевой организацией, вооружённым крылом ОУН. Благодаря этому ОУН смогла завоевать поддержку у той части населения, которая разочаровалась в демократии и легальных методах борьбы; это были преимущественно студенты, часть интеллигенции, отставные военные, в особенности бывшие австро-венгерские «сечевые стрельцы».
Украинская читальня, разрушенная в ходе «пацификации»
Великая депрессия и «чрезвычайные декреты» Кутепова лишь спровоцировали рост антиправительственных настроений и рост популярности как ультралевых, так и ультраправых сил; большинство сторонников украинского движения окончательно пришли к выводам о бесполезности легальных методов борьбы. Осенью 1930 года ОУН инициировала «саботажную акцию»: по сёлам Галиции, Волыни и Закарпатья прокатилась волна нападений на государственные учреждения, произошло свыше двух тысяч поджогов домов и имущества помещиков. В ответ царские власти инициировали «пацификацию» этих территорий — множество людей было арестовано, были закрыты многие местные учреждения, школы, читальни; все эти меры оказались недостаточно эффективными, а их жестокость вызвала лишь ответную ненависть. Более того, ОУН продолжила подпольную деятельность и в декабре объявила о переходе к партизанской борьбе, сформировав Украинскую повстанческую армию.
Восстания в Кронштадте и Петрограде, а затем и в Москве и на Донбассе, стали настоящим подарком для украинских националистов — охвативший страну хаос дал им шанс на взятие власти в свои руки. Украинское националистическое подполье стремительно набирало силу, в сёлах Волыни, Галиции, Подолья, карпатских лесах активно создавались повстанческие «летучие отряды», а террористические акты против местных властей и известных русофилов становились всё более частыми. К октябрю — ноябрю 1931 года ситуация накалилась до предела, и 11 ноября летучий отряд под командованием краевого проводника Степана Бандеры захватил уездную управу в городе Жолква и поднял над нею сине-жёлтый украинский флаг. В свою очередь, 12 ноября в Виннице была созвана Украинская Центральная рада, которая была представлена преимущественно умеренными политиками-демократами во главе с «патриархом» украинского национального движения Михаилом Грушевским.
Успешный захват Жолквы воодушевил бойцов Украинской повстанческой армии, которые приступили ко взятию власти в прочих городках и сёлах Юго-Западной Руси. Под ударами «летучих отрядов» УПА пали Самбор, Стрый, Броды, Бережаны, а 21 ноября захватили Львов. Львовский губернатор вместе с прочими представителями губернских и городских властей были преданы «народному суду» и казнены, а бойцы ОУН устроили резню против местных русофилов, а также поляков, евреев и «москалей». 22 ноября была учреждена Державная рада Украины, которую возглавил Евгений Коновалец. Среди членов нового правительства также стоит отметить Андрея Мельника, формального заместителя Коновальца и министра внутренних дел, Николая Сциборского, теоретика украинского интегрального национализма и министра экономики, а также полковника Романа Сушко, видного командующего УПА, ставшего военным министром.
В свою очередь, «демократическое» правительство Центральной рады, которое поначалу не воспринималось всерьёз ни российскими властями, ни донецкими социалистами, ни их оппонентами из ОУН, также начало неожиданно набирать силу. Главная заслуга в этом принадлежала Симону Петлюре, секретарю УЦР по военным делам и бывшему члену Земгора, который ещё со времён Великой войны был чрезвычайно популярен среди отставных военных малороссийского происхождения; благодаря его бурной деятельности под Жмеринкой начала формироваться Украинская народная армия. Также демократическое правительство начало переговоры о сотрудничестве как с властями ДНР, так и с ОУН; в этом им помогали как секретарь внутренних дел и лидер «левого» крыла в УЦР Владимир Винниченко, так и заместитель Петлюры, правый националист полковник Пётр Болбочан.
Восстания на Кавказе
Туркестанское восстание
Прочие восстания
Подавление революции
Итоги и последствия
Примечания
| ||||||||||||||||||||
