Александр Помпей Магн (Хроника Высокой Белизны)

Александр Помпей Магн Μέγας Αλέξανδρος Πομπήιος Alexander Pompeius Magnus
Император Востока
с 12ХХ
Девиз:	По праву крови
Предшественник:	Квинт Помпей
Супруга:	Эльви Ратта
Сатрап Маркеша
с 1276
Предшественник:	Авл Помпей
Рождение:	1260
Отец:	Квинт Помпей
Мать:	Орлэйт Вивиан
Супруга:	Эльви Ратта
Дети:	??)

Александр Помпей Магн, (эл.Μέγας Αλέξανδρος Πομπήιος, лат. Alexander Pompeius Magnus), так же известный под прозвищами Галат и Маркешский, в хиньских летописях известен как Высокий Белый Император (хинь. 키 큰 흰색 황제) - сатрап Меркеша, позже Император на Востоке по праву копья и крови, старший из выживших представителей династии Помпеев. Старший и незаконнорожденный сын ремийского императора на Востоке Квинта Помпея, горячо любимый отцом в юном возрасте отправлен из столицы на север, в Маркеш, подальше от угроз и завистников, стремящихся избавиться от неожиданного конкурента на престол. Во времена его правления произошло открытие и начало Западного завоевания Хиня, а так же … .

Происхождение

См. Квинт Помпей

Отец будущего императора - младший сын реманского императора на Востоке Гнея III Помпея Страбона от дочери знатного эллинского рода, ведущего свое происхождение от побочной ветви царского рода Силивидов. В момент встречи с будущей матерью своего сына Квинт не был даже наследником своего отца, пока были живы его старшие братья Секста и Гней. Четырнадцатилетний сын императора увлекся дочерью галатского воина из числа военных колонистов, которых его отец без особого разбора отправлял на север своей державы на протяжении всего своего правления. Богатства и удаль юноши увлекли внимание неизбалованной галатки, отец которой был не прочь устроиться у царского двора.

Орлэйт Вивиан

Мать будущего императора Орлэйт Вивиан - старшая дочь галатского аристократа Лэйгина Вивиана, ведущего свой род от легендарного Бренна Светоносного. Род Вивианов утративший все свои богатства при разорение Меркеша Ордов Уу-нойма скрепил браком союз с богатым родом славяно-готских федератов, поэтому бабка будущего императора была славянкой. На момент встречи с Квинтом Орлэйт только исполнилось 16 лет, но согласно традициям обоих родов она уже считалась взрослой женщиной и поэтому сопровождала отца в столице домена, где и попала на глаза молодого сына императора, быстро увлекшегося экзотической, для Сард, внешностью и живым характером девушки, быстро захватившей всё внимание Квинта и скрашивающей всё его свободное время. Отцы влюбленных снисходительно относились к этому увлечению, в первую очередь потому, что императору было плевать на младшего сына, а Лэйгин ловко использовал открывшиеся перед ним возможности и стремительно возвращал утраченное влияние как на родине, так и среди диаспорты галатов, чьи поселения покрывали весь Восток от Синда до земель народа урартов.

Рождение и детство

Орлэйт и юный Александр в реманских одеяниях.

Младенец появился на свет зимой 1260 года от Основания Города, в загородной резиденции Квинта Помпея. Роды прошли на удивление хорошо, а мальчик не показывал ни намека на болезненность. По старой традиции Помпеев, бастард, чьё будущее ещё не было определено, получил эллинское имя и был назван молодым отцом в честь величайшего завоевателя из числа ремлян и эллинов. Первые годы его детства проходили в столице, в окружении матери и нянек. Мальчик рос бойким и здоровым, а присланные отцом предсказатели неизменно нагадывали тому великое будущее, находили покровительстве всех возможных богов и называли лучшим сыном для отца, за что неизменно получали по мешочку золотых от успевшего разбогатеть Лэйгина. Благоволил своему первому внуку и император Гней, потому как старшие братья Квинта пока не могли воспроизвести ни одного потомка мужского пола даже среди бастардов. Как только мальчик достиг четырёх годов, император лично провел с ним тайный ритуал принятия в старшую линию рода перед богами, что давало тому возможность официально возглавить род в случае смерти всех рожденных в божественном браке родственников, чего обычно удостаивались лишь самые именитые и достойные бастарды Помпеев. Впрочем, одобрить брак Квинта и Орлэйт он не спешил, а объявить о церемонии Гней III не успел. Вскоре Сарды сотрясла трагическая новость с юга - Секст и Гней-младший, сыновья императора Гнея были убиты после начала восстания крестьян в Синде ведомых местной религиозной сектой.

Александр покидает Сарды.

Объявленный цезарем Квинт, при разбитом припадком после новости о такой смерти сыновей августе Гнее, тут же начал собирать армию для карательного похода в Синд. Не смотря на сопровождение галатскими когортами, внимание молодого цезаря во время карательной экспедиции увлёк полководец Артаксеркс Папакан, которому удалось свести его со своей дочерью Роксаной. Вскоре умер император Гней III Помпей, и молодой император срочно вернулся в столицу в сопровождение годящейся ему в жены происхождением Роксаны. Это и стало концом счастливого столичного детства Александра, срочно увезенного дедом Лэйгином на север, в родной Макреш, после попытки отравления Орлэйт. Оставаться в столице становилось опасно для жизни ребенка и матери, а увлеченный фарсянкой отец легко одобрил такое действия, избавляясь от служившего раздражителем для новых родственников бастарда. В окружении гвардии северных федератов, прибывшим во главе с прадедом Александра для принесения присяги новому Императору, Орлэйт с сыном покинули резко ставшие враждебными Сарды.

Отрочество

Юный Александр в славянских одеждах.

Так закончилось счастливое детство Александра. В Маркеше его воспитание полностью оказалось в руках деда Лэйгина Вивиана и прадеда Любита Пржемыслича, нашедших общий язык между собой в том числе и в воспитании внука. Отрочество Александра проходило в Митридатии, городе выросшем из галатского военного поселения, в котором доминировало эллино-галатское население. Митридатийская триттия была населения смешанным славяно-галатско-маркешским свободным крестьянством. Здесь в дополнение к родному эллинскому, мальчик быстро осваивает галатский и славянский, на которых в последствии будет говорить на втором и третьем родных языках. Реманский же Александр начнёт учить только после достижения десяти лет и окончательно освоит уже будучи сатрапом. Обучение молодого бастарда состояло из воинских тренировок по эллино-галатской и славянской военным традициям, а так же из набиравшего среди галатской аристократии традиции "эллинского обучения". При дворе Лэйгина нашел прибежище беглый философ-мистик Геросфен Филимистин, ставший учителей истории, философии и реальных наук для молодого Помпея.

Поединок на деревянных мечах.

Непосредственными наставниками в военном деле были ветеран-наёмник из готов Ругил, учивший Александра пользоваться секирой, копьём и мечем и стареющий галатский дукс Антиох Вивиан, приходящийся Лэйгину сводным братом, обучавший его непосредственной тактике боя и командования воинскими соединениями на примере своего богатого опыта и величайших войн древности. Александр показывал себя как увлекающийся ученик, способный увлекать за собой и наставника - если проводить сутки фехтуя ему не всегда хватало сил, то с Антиохом и Геросфеном он мог пропадать из окружающего мира надолго, иногда не отвлекаясь сутками даже на еду. Особо любим был будущим императором его легендарный тёзка, некоторые момент из его жизнеописания мальчишка заучивал наизусть, чего не мог сделать с классической поэзией, не смотря на старания Геросфена. Отвергал он и непрактичную философию, зато с охотой погружался в реальные науки и искусство управления людьми и деньгами, которому его учил сам Лэйгин Вивиан. Юноша мужал и умнел, становясь предметом гордости своих дедов не меньше, чем их законнорожденные внуки. Уже с этого времени вокруг Александра собираются младшие и незаконнорожденные сыновья со всего Маркеша, многие из которых в будущем станут членами дружины Александра и будут сопровождать его в походах и делах. Мать же почти не участвовала в воспитании Александра на этом этапе его жизни, усердно готовясь стать жрицей богини Бригиты, по навету отца и под его строгим контролем. Сам же мальчик фактически воспитывался в синкретическом культе Езуса-Перуканаса, создаваемом Любитом на протяжении всей своей жизни, хотя приучался приносить жертвы и Гераклу с Марсом.

Галатский бой на мечах

До двенадцати лет мальчик почти не покидал Митридатию, после чего начал посещать два крупнейших города сатрапии - Помпею Маркешскую и столичную Александрию Эсхату. - сначала в сопровождении родственников, а потом и один со своими "дружинниками". Уже через два года после первого посещения Помпеи негласная слежка Лэйгина за внуком докладывает о его первых любовных похождениях, на что тот смотрит сквозь пальцы - юный Помпей явно пошёл в отца, но в отличие от него ограниченность в деньгах заставляет его не просто засыпать объекты внимания золотом, но и развиваться иначе. Атмосфера дружины, где старшие товарищи если не подначивали, то одобряли его действия, всё больше влияла на бастарда, в котором проявлялась отцовская кровь. В это же время воспитатели начинают активно готовить Александра к обряду посвящения в галатско-славянских традициях, приуроченный к совершеннолетию, наступающему по традиции фарсианских Помпеев в 16 лет. Александр показывал себя умелым бойцом и хорошим командиром, поэтому Любит, потерявший к этому в войнах и от болезней всех сыновей и внуков, настоял на полнейшей версии ритуала посвящения Перуканасу.

Посвящение

Начало пути

К обряду Посвящения Езусу-Перунакасу Александр фактически готовился с момента своего прибытия в Митридатию. Сам обряд основывался на старогалатском обряде посвящения Езусу, обновленном после начала объединения галатского культа с культом Перуканаса пришлых славян и готов. Совершался он на руинах святилища неизвестного маркешского бога, разрушенного ещё во времена первого царя Александра. Юноше предстояло добраться до нехоженой много лет дороге в заброшенное святилище, большую часть которой он должен был пройти сам, лишь с ритуальным кинжалом. Получив благословение от учителей и обоих дедов, Александр в сопровождение четырёх жрецов, в том числе собственной матери, направился к началу пути. Заброшенные задолго до Огузской войны руины таили в себе загадки прошлого, тут жрецам и предстояло дождаться пока Александр не вернётся. Или пока не пройдёт неделя. Раскурив благовония, Александр, вооружившись лишь кинжалом и неся за спиной жертвенные вино и мясо, попрощался с жрецами и отправился в своё собственное путешествие. Его путь лежал через древние развалины, тянущиеся довольно должно вдоль древней дороги и ведущие к Крайним горам на востоке, за которыми по легендам заканчивался человеческий мир. Чем выше поднимался юноша, тем меньше становилось руин, но дорога верно вела его на восток и вверх. Не смотря на то, что он покинул жрецов ранним утром, к закату он ещё не достиг цели. Решив не соваться в неизвестность в темноте, он разбил в руинах одинокой фермы ночлег, вспоминая как разжигать огонь.

Мост через пропасть

Спать пришлось на голодный желудок, переборов желание покуситься на часть жертвенных даров. Сон был не спокоен - Александр всю ночь в царстве Морфея отбивался от стаи воронов, пытающихся утащить жертвенное мясо и несколько раз почти достигших успеха. Несмотря на это, проснувшись Александр чувствовал себя на удивление бодрым, а мясо осталось целым и невредимым. Вскоре он двинулся дальше в горы - теперь его неизменно сопровождал одинокий сокол, словно пристально смотрящий за дерзким мальчишкой. Руины закончились и к полудню юноша начал подниматься непосредственно в гору, по сложно проходимой тропе. В нескольким местах она была завалена и ему приходилось искать обход, а потом возвращаться назад на тропу. На счастье, удалось найти знакомые ягоды и утолить голод. Жаркое майское солнце утомляло юношу. Наконец тропа привела его к полуразрушенной каменной лестнице, ведущей наверх. Взбираясь по ней, юноша вышел к мосту через пропасть. На нем по неизвестной причине горели факелы, что одновременно впечатливо и насторожило юношу, не только поверившего в божественное вмешательство, но и ожидавшего засады. Путь через пропасть не был легок. Неожиданно налетел сильный ветер, порывами пытающийся сбить юношу с ног, а из пропасти казалось слышались, как казалось в начале моста, человеческие полустоны-полувопли. К концу пути Александр был уверен, что ничего человеческого в них нет.

Вход в святилище

Заходя в обрамленную грубыми колоннами галерею, он подхватил один из последних факелов, молясь чтобы он не затух. Чем дальше шел он по галерее, тем становилось темнее. Вскоре Помпей понял, что идёт по костям - сначала животных, а потом и людей. Часть из них была облачена в остатки одежды и даже доспехов. Из одной из груд костей он подхватил медный топорик, на удивление хорошо сохранившийся. Юноше всюду мерещались движения, который он списывал на грызунов или ветер. Спустя примерно полчаса ходьбы по субъективному времени, он наконец вышел к огромному залу, который освещали падающие из отверстий в потолке и стенах сверху лучи. В конце зала виднелся покосившийся вход в святилище, однако неожиданно из тьмы вышел медвежий скелет, медленно зашагавший в сторону юноши. Ожидаемо проигнорировав слова человека, скелет бросился на него в атаку. Вынужденный резко уходить в сторону, Александр потерял факел, выхватывая в дополнение к топорику кинжал. Удары топором не приносили скелету никакого урона, за исключением того, что отталкивали его от героя, но вот кинжальный выпады делали своё дело. Наконец, его отдалось отсечь медведю одну лапу, лишая его подвижности. Вслед за этим, удалось последовательно лишить оживший скелет еще двух конечностей, пока вот наконец не упал, дав возможность отсечь ему голову. На счастье, в этой битве Александру чудом удалось не разбить амфору с жертвенным вином, но факел уже погас. В полутьме, он был вынужден спускаться вниз.

Жертвенник

Вниз уходила сложенная из плит песчаника древняя лестница, явно превосходившая возрастом всё увиденная юношей в этих горах. На его везение, спускаться в темноте пришлось совсем недолго, вскоре снизу начали доноситься лучи света неизвестного происхождения. Лестница стала круговой, и наконец он вышел к самому центру святилища, освещаемого падающим откуда то сверху светом. Дорога к самому жертвеннику была разрушена и заросла сталагмитами. Была обрушена и лестница к дороге, поэтому Александру был вынужден спускаться по уступам в стене. Сталагмиты казалось образовывали лабиринт и мешали видеть путь к жертвеннику, пока разозленный этим юноша не начал крушить их подобранным в галерее топором. На удивление, это было удачным решением - вскоре он прорубил себе путь к алтарю. Он был выполнен в смешанном, эллино-галатском стиле, поверх каких-то затертых древних надписей, сделан из того же песчаника, что и древняя лестница, по которой спускался вниз юный Александр.

Езус-Перунакас

Наконец взобравшись на него, Помпей обратился в Езусу-Перунакасу и принеся к алтарю жертвенные вино и мясо, начал читать ему гимны на старогалатном и оды на славно-готском наречие. Александр сам не заметил как впал в транс, и герой вот услышал за своей спиной грохот грома. Он продолжал оду, но гром лишь усиливался и наконец заставил юношу развернуть голову. Александр не заметил никаких изменений, однако когда он повернулся назад к алтарю, жертвы уже исчезли. Сверху раздался раскатистый хохот и подняв голову, Помпей увидел то, чего не ожидал. Словно по невидимой лестнице к нему спускался сам хозяин этого место, легко узнаваемый по одам и гимнам в виде почтенного, но могучего воина с топором в руках и с орлом на плече. Юноша не упал на колени, лишь продолжая читать оду, всё громче и громче, пока словно отовсюду и из никуда одновременно не раздался голос бога войны: "Хватит". Хозяин вызвал подозрение у юноши, словно его галатская часть была искусствена и непривычна ему, однако происхождение его было очевидно для смертного. Езус-Перунакас начал распрос, загадывая юноше загадки и просто беседуя, стараясь найти в нём то, что ему бы могло не понравиться. Понимая бесполезность лжи, Александр отвечал только честно, даже на самые откровенные вопросы хозяина святилища, что тому нравилось, как и то что говорил этот смелый юноша. Счёт времени был давно утерян и для человека, и для божества, наконец заинтересовавшегося в человеке, в котором увидел потенциал, что бы реализовать свои замыслы и амбиции. Перунакас хотел жертв и поклонений не только от своих племён и поэтому решил поставить на юношу, даровав ему божественное благословение и всё сопутствующее ему, например устойчивость к обычным болезням - воин не должен умереть от лихорадки. Впечатлённый Александр принял благословение, за которым и шел сюда и поклялся в посвящение себя служению Езусу-Перунакасу, богу войны и воинов, топором и копьём. Тот в свою очередь даровал юноше высший дар из древних легенд - испил вместе с ним своё жертвенное вино, уже превратившееся в амброзию, а потом не удержался от самохвальных од, о победах над чудовищами и старыми богами, а так же о подчинение маркешской богини Анахиты, бывшей хозяйки святилища, вынужденной стать его женой, а так же о славной победе на огузскими богами, где он в великой битве убил бога неба Тенгри и бога смерти Эрлика, а так же поймал и посадил на цепь богиню Умай, пока явившийся с юга Митра не мог одолеть бога воды Ыдук Йер-Суга.

Подарок Перунакаса

Впечатленный Александр очнулся, когда покровитель уже покинул его. Подхватив кинжал и топорик, он направился на выход из глубин горы. В этот раз ничего не чинило ему препятствий и путь к мосту над пропастью был лёгок. Выйдя на свежий воздух, мужчина увидел как из-за Крайних гор встаёт солнце. Он провёл в святилище всю ночь. В этот раз ветер не сбивал его с ног по пути через мост, хотя спускаясь по дороге пришлось обходить завалы. У самого подножья горы, где ещё не начались древние руины Помпей неожиданно увидел меч, вонзённый в камень. Что-то неожиданно прошептало герою, что бы он достал его. Подойдя к идеально легшему в руку мечу, он легко достал его. Надпись на галатском на рукояти гласила: "Чемпиону". Воодушевлённый Александр преодолел весь путь в обратную сторону за день, в сумерках достигнув начала пути. Но когда он вышел к жрецам, прервав их бдение, ему пришлось прыжками уходить о посланных в него ледяных стрел. Не признала героя во тьме сначала даже родная мать, пока старший жрец не разглядел в госте сначала длань Езуса, а потом и опознал его самого. Плотно поев оставшимися у жрецов запасами, он завалился спать, успев услышать у матери, как же он стал похож на своего отца. Но не это в тот день заботило Помпея. Он решил, что хочет сам стать богом, словно Езус-Перунакас, Геракл или Марс.

Путешествие в Сарды

Александр на пути в Сарды

Не прошло и недели, как в Митридатию прибыл гонец из Александрии - император призывал своего сына в Сузы, столицу всего восточного домена Реманского Империума, связывая это с празднованием его совершеннолетия. Это обрадовало как самого Помпея, но насторожило его дедов. Выхода однако не было и поэтому Александр со свитой начал собираться в своё первое большое путешествие в царственную столицу. Кроме Лэйгина и дружины его сопровождали несколько магов-жрецов, в том числе родная мать, а так же караван нагруженный традиционными дарами из Маркеша в Сузы, предназначенных для царского двора. Первые неожиданности начали уже в Александрии, где к каравану неожиданно присоединился Авл Помпей Буф, представитель побочной ветви Помпеев и сатрап Маркеша, официально приглашенный в столицу на праздник для воздаяния почестей. Путь не был сложен и вскоре молодой Помпей впервые покинул Макреш, въехав в пределы Фарсианы, направляясь к Сузам, её столице при Помпеях. Под пристальным наблюдение сатрапа, Александр был вынужден вести себя сдержано, в рамках преподанных Геросфеном правилах поведения в высшем реманском обществе.

Лэйгин Вивиан

Во время дороги в Сарды Помпей активно изучает весь объем легендарно-мифологического материала посвященного Гераклу - для этого он даже велел Геросфену составить полный сборник мифов и легенд о главе реманского пантеона, особо делая акцент на его человеческую жизни и восхождении на Олимпию. Учитель так же советовал уделить внимание Гелиосу и Митре, которым поклонялись в Сардах куда активнее чем хозяину Олимпии, не понимая ещё истинных мотивов ученика. За исключением этого, Александр проводил много времени в обществе деда и матери, наставляющих его относительно поведения в столице и опасностях, которые оно должно нести. В них старый галат не сомневался, поэтому и вёз с собой целую дружину для Александра, с которой той правда преимущественно пировал до поры, до времени. Единственное достойное внимания событие произошло примерно на половине пути, в захолустной гористой провинции Мидия. Увлекшийся вместе с дружинниками охотой Александр наткнулся на деревушку, разграбляемую бандитами. Александр вместе всего с двумя дружинниками напал на них перебив лично больше десятка разбойников, терроризировавших окрестности. Караван вынужден был задержаться в деревушке на ночь, а Александр к одобрению деда, считавшего подобное хорошим тоном в реманском высшей обществе, и недовольству матери проявил благородство оставив оставшимся без кормильцев селянкам серебра, позволившего бы им пережить зиму и добраться до ближайшего города.

Квинт Помпей и Лэйгин Орлэйт

Плохие новости начали появляться сразу во время въезда в Сарды - наконец Александру стало известно о смерти старшего законнорождённого сына императора Квинта Помпея - Гнея, сына Зары Папакан - законной жены Императора. Младший сын императора, двухлетний Секст, был слишком молод и слишком болезненным. Обеспокоенный Лэйгин по наитию тут же начал собирать информацию от сохраняющейся у него в столице сети осведомителей, на которых тратилось митридатское серебро. Смущала его и активность сатрапа Маркеша. Однако император прибывал в приподнятом настроение от прибытия сына, о котором вспомнил, после того как жена впала к нему в немилость и поэтому моментально затянул его в череду пиров, удовлетворяясь тем, что находил его похожим на себя - не попадавшим в неловкие ситуации с после огромного количества выпитого вина и не плошающего перед женщинами, которые заполняли собой весь императорский двор. Старый галат чувствовал, что это вызывает недовольство реманско-фарсийской землевладельческой элиты окружающей императора, но с другой стороны это же вызывало симпатии и эллинских городских верхов, ныне притеснённых таким альянсом. Лэйгину начинает казаться, что вокруг его внука плетется заговор, угрожающий его жизни.

Корнелий Бахрам Чубин

Молодого бастарда впрочем это не волновало, в промежутках между попойками и торжественными мероприятиями с отцом он погрузился в свои "сердечные" устремления, поощряемые отцом, который казалось вспоминал бурную молодость вместе с сыном. Тот же, вспоминая наставления божественного покровителя не собирался держать своего воина внутри. Первым объектом внимания младшего Помпея стала дочь члена городского совета Суз, богатого эллинского торговца Стратона Евпаторида, Ника, встреченная на приеме организованном её отцом в честь сына императора. Для того что бы добиться её, Александр часто покидал по ночам свободным от пиров свои покои, предоставленные отцом, однако по его навету избегал сожительства под предлогом отсутствия разрешения Квинта. Другой целью Помпея вскоре стала Роксана - младшая дочь императорского полководца Корнелия Бахрама Чубина, отец которой, богатый реманско-фарсийский землевладелец и потомственный полководец, невзлюбил бастарда-выскочку и стремился удалить дочь от него. Квинт не решался давить на любимого полководца в таком нежном вопросе, в результате чего Александр вынужден был биться лбом об запрет могущественного отца, не в состоянии добиться желаемую.

Квинт и Александр Помпеи, незадолго до заговора

Прервалась эта идиллия на третьей неделе празднеств, когда в элитах появился слух о том, что император собирается возвести своего бастарда в цезари, вызвавший бурную реакцию в отношение "дикаря" и бастарда, а так же "обезумевшего августа", которому впали в немилость былые товарищи. Возглавили заговор родственники жены императора, оттеснённые от потоков золота, резко иссякших для них. Заговорщики собирались посадить на престол малолетнего Секста при регенстве Авла Помпея Руфа - старшего в побойной линии Помпеев, устранив его отца. Ожидающий своей отставки сатрап Маркеша согласился на поддержку заговора, надеясь улучшить своё положение. Во главе непосредственного заговора стал Аврелий Папакан, возглавлявший Преторианскую гвардию. Однако из-за того, что та не была полностью верной своему перфекту заговорщики были вынуждены разработать сложный план, позволяющий обвинить в заговоре против императора его бастарда. Для этого, заговорщикам требовалось два отравления за один вечер. Для этого был выбран один из праздников в императорском дворце в Сардах. Первый яд - действующий отложено - привёз из Маркеша Авл Помпей, от него должен был погибнуть Александр. Второй хорошо известный яд с почти моментальным действием и известным антидотом, должен был уложить августа Квинта, но не убить - преторианцы должны были увидеть императора без сознания, но живым. Добить его должен был одновременно с сыном яд отложенного действия.

За несколько минут до отравления

Отравления произошли во время праздника в честь Геракла. После принесения жертв, Квинт в очередной раз устроил пир. Первым яд подлил Квинту и Александру сам сатрап ещё в самом начале пира, но как на зло заговорщикам, бастард выпил большую часть кубка. Быстродействующий яд же попал в вино из рук жены августа. Особенную пикантность ситуации добавило то, что кубок успел побывать только у царского виночерпия, жены императора и его сына, перед тем как отравленную чашу опустошил Квинт. Август рухнул, что позволило Аврелию начать действия и отдать приказ о аресте Александра. К его неудаче, схватить бастарда не удалось - мгновенно протрезвев, тот оглушил ударом кулака пытавшегося схватить его преторианца и кинул его тело в самый центр растормошенной толпы пирующих, после чего бросился бежать. Преторианцы тут же кинулись за ним в погоню, которую юноша вынужден был уводить в сторону от дворца где жили гости из Маркеша. Служка, прикормленный и находящийся на содержании у Лэйнгина с самого прибытия в Сарды, бросился бежать в дворец, но был перехвачен молодым филимистийским магом-книжником Луцием Анастасией, который только недавно прибыл ко дворе и не был допущен до пира преторианцами и сильно недолюбливал тех. Узнав обстоятельства дела и помня личный конфликт с одним из друзей перфекта, от которого его спасла только протекция любимого философа царя, опасаясь расправы он вынес служку из дворца и вместо с ним направился к "маркешского дому".

Ника Евпаторид

Уже немного соображавший в устройстве города Александр успешно вырвался из дворца и через императорские сады бросился в старую часть города, где жили богатые горожане. Вскоре он сумел оторваться от конных преторианцев на узких улочках города и через тайных ход борделя ушёл от преследования, после чего добрался до дома Евпаторидов. Там его, вломившегося в женские покои и свалил яд, который его и прикончил. Ночью в бреду Помпею привидилась беседа с Перунакасом, который хоть и с опаской явился в вотчину Митра-Гелиоса, не смог бросить своего чемпиона, находившегося на волосок от смерти. Заливая в непутевого подопечного рог амброзии, помогающий организму перебороть яд, бог войны отчитывал бредящего юношу, но кажется это было бесполезно. Александр очнулся на рассвете, уже вымытый от последствий борьбы с отравлением и жутко голодный. Амброзия спасла его от головной боли, что позволило встретить рассерженную и обеспокоенную Нику в здравом уме. Несмотря на всё своё желание задержаться молодой Помпей должен был уйти, пока город ещё не полностью проснулся, чтобы добраться до схрона в подконтрольном галатской диаспоре борделе и узнать судьбу своих спутников. На его счастье, добравшись туда он встретил деда, мать и всю свою дружину, готовых разорвать любого кто покусится на родню Александра. В нём дед и внук и строили план, который должен был решить, что они получат - всё или ничего.

Место укрытия маркешцев

Первым делом, Лэйгин отправил гонцов в расквартированный недалеко от столицы XIV Неопалимый легион, которым командовал филэллин и противник Папаканов легат Деметрий Палач Синда, личный фаворит и ставленник августа, выслуживший себе должность в множестве походов и подавлений восстаний в бунтующем Синде. Старый галат точно знал, что прорубивший себе путь наверх копьём и гладиусом эллин с презрением относится к преторианцам, не покидавших столицу уже больше десяти лет. В это время Александр, вместе с дружиной и примкнувшим к ним Луцием, разрабатывали авантюрный план по освобождению императора - или захвату заговорщиков. Молодой Помпей помнил показанный ему отцом ход из дворца, ведущий в старый город, по нему они и рассчитывали попасть внутрь дворца, неожиданно ударив со спины. Проблемой было время - нужно было действовать быстро, а по улицам города уже рыскали преторианцы. Если от них скрыться ещё было можно, то подозрительная группа через ворота в старый город пройти без боя не могла. Помог ещё один древний ход, оставшийся ещё с древних времён. Через ход в катакомбах можно было добраться до имения Евпаторидов, что не раз делал Александр, откуда уже перебраться к ходу ведущему в дворец.

Дворец Императора

Действовать было необходимо быстро, пока император ещё мог быть жив. Вооружившись, дружина спустилась в древние катакомбы, прокладывая себе путь в старый город и стараясь не заблудиться. Улицы старого города кишели городской стражей. Добравшись до нужного хода, подкреплённая магом дружина двинулась к ходу, ведущему в тупик неподалёку от покоев императора. Скромные силы Александра должны были противостоять всем преторианцам, наполнявшим дворец, поэтому изначально план заключался в том, чтобы быстро проникнуть внутрь, воспользовавшись кратчайшим путём прорваться в покои Квинта Помпея, заставить выпить антидот и унести ослабленное тело из дворца, до подхода легионов, а в худшем случае - арестовать заговорщиков, пробившись к ним. Александру повезло - Папакан решил не расставлять посты внутри дворца, вместо этого организовав патрулирование его периметра. Непосредственная охрана стояла только у входов, покоев императора, императрицы и префекта преторианцев. Воспользовавшись потайными ходами уже в самом дворце, Александр с дружиной вышли прямо в черному входу в покои Императора. Два преторианца не смогли противостоять семи неожиданно появившимся воинам, долго учившимся совместным действиям, однако создали шум привлекающий внимание - было необходимо действовать моментально. Молодой Помпей первый ворвался в покои отца, окруженного в этот момент фарсянскими лекарями и мистиками. Сопровождавший бастарда Луций же никому из них не доверял, его недавно умерший учитель враждавал с фарсянами. Не любил выдвиженцев и фаворитов Папаканов и Александр. Увидев сына отравленного августа те бросились наутёк, поднимая ещё больший шум. Некоторых впрочем свалили стрелы быстрого дружинника. Действовать нужно было моментально. Луций поспешил влить в Квинта противоядия, которые должны были спасти его, а дружинники подхватили дюжего императора.

Аврелий Папакан

Как обычно бывает в таких случаях, легкого обратного пути не вышло. Крики убегающих мистиков подняли на ноги отдыхающих неподалёку преторианцев, значительно превосходящих в численности. Вскоре путь к тайному ходу из дворца оказался отрезан для героев и поэтому хаотично прорубаясь через действующих ещё не согласованно гвардейцев. Загнанные вглубь дворца, дружинники последовали за Луцием в дворцовый парк, к стоящей по середине декоративного озера "башне магов", хорошо знакомой молодому мистику. Перейдя деревянный мост, Александр увёл с собой единственную лодку, после чего маг поджёг мост, довольно быстро сгоревший в фиолетовом пламени. Башня оказалась пустой, за исключением пары служанок, поэтому уложив прибывающего в беспамятстве императора, молодой Помпей с соратниками принялись баррикадироваться. Преторианцы довольно быстро нашли их местоположение по дыму от догорающего моста, но было уже поздно - время было выиграно. Теперь оставалось надеяться только на здоровье императора и то, что легионы неподконтрольные перфекту лейб-гвардии успеют подойти к столице раньше, чем бойцам того удастся наладить временную переправу.

Личная жизнь

• Ника Евпаторид
• Роксана Бахрам
• Эльви Ратта

Слухи

• Орлэйт Вивиан